Ближайшие двери не поддавались. Пытаясь согреться дыханием, я прислонился к стене и прикрыл глаза. Что было очень недальновидно. Когда я открыл их предо мной стояло существо из кошмаров. Тот самый ребёнок с картины художника. Пустые глазницы светились ярким жёлтым светом. Ребёнок снизу-вверх смотрел на побледневшего меня, и тогда его нижняя челюсть слегка опустилась, щёлкнув сухожилиями.
– Уфэ…уфо…тишь? – прохрипел череп слабым детским голоском, с таким количеством воздуха в извлекаемых звуках, что трудно было принять это за членораздельную речь.
Я рванул с места до того, как он успел схватить меня своей крошечной ручонкой и рванул прямо через сугробы, не следя ни за темпом, ни за дыханием. Тот первобытный ужас, что я испытал, находясь в непосредственной близости от духа, придавал мне сил чтобы бежать. В голове эхом звучали слова бабки: “Если не сможет удержать – убьёт без раздумий”.
– Нет! Я не хочу! Я не хочу-у-у! – кричал я в темноту, срывая голос.
Двери мелькали перед глазами одна за другой, а развилки закончились. Коридор стал настолько узким, что пожелай кто-либо открыть оду из дверей, то не смог распахнуть её больше чем на половину. Приходилось бежать, слегка развернув корпус. Ощущение неумолимого преследователя не покидало.
И тут вырвавшись из узкого прохода я обнаружил гигантских размеров зал, в который вело множество других подобных коридоров. Я продолжал бежать через него не останавливаясь, хотя по площади он был близок к целому футбольному полю. Стены по-прежнему были целиком сделаны из бетона, тусклые лампы холодного освещения были не в силах осветить подобные площади. В стенах зала от пола и до границы видимости пронумерованные двери квартир были беспорядочно вмурованы в бетон. Из-за этого зал напоминал гигантский муравейник. В центре поля возвышалась титаническая бетонная пирамида, высотой доходящая до пятиэтажного дома. На самой вершине, не касаясь земли кружилась железная дверь, очень похожая на ту, через которую я вошёл в подвал.
– Выход… – выдохнул я и почувствовал, как стало больно произносить слова. Горло было разодрано ледяным воздухом и криком.
Я приближался к пирамиде, представляя, как буду лезть по её крутым склонам. Не оставалось сомнений, что это был тот самый выход, который ведёт прочь из этого места. Воздух здесь был чистым, практически уличным. Стало совсем холодно. Я уже практически добрался до склона, когда непонятный шум донёсся до ушей. Я замер. Шум повторился. Он стал ближе. Я оглядел пространство вокруг и никого не увидел. Звуки продолжались. Они напоминали стук барабанных палочек, но значительно громче. И тут я понял, что звуки доносились откуда-то сверху. И тогда я увидел, что вызвало звук.
