Увидев это, я, не думая больше ни секунды выбежал наружу и бросился вниз по ступеням. Перепрыгивая пролеты, изо всех сил стараясь не подвернуть ногу. Если моя спутница смогла спаситесь в этом хаосе, то сильно оторвалась, но я не терял надежды нагнать её. И вот уже у квартиры с номером 12, я изо всех сил колочу в запертую дверь.
– Эй, это я! Открой! Открой пожалуйста! – колотил я снова и снова.
Ручка не поддавалась, а на мольбы никто не отвечал. Сердце бешено колотилось в груди, в мозг ударила доза адреналина. Куда теперь идти? Что случилось наверху? Ни криков, ни шагов. Только тишина. И тут в голову пришла идея. У меня все ещё был ключ от квартиры номер 14. Пусть там меня ждал потерявший рассудок человек, но все же это лучше, чем столкнуться с неизвестностью на лестничной клетке.
Я медленно повернул ключ в замке и после характерного щелчка прислушался, не вынимая его из скважины. Было тихо. Слишком. Аккуратно отворяя дверь и пройдя внутрь, я закрыл за собой, не желая, чтобы происходящее снаружи проникло в квартиру. Вызвать полицию, вот что было сейчас важно. Телефона со мной не было, но я был уверен, что даже у такого нелюдимого затворника, каким по всей видимости являлся жилец 14-й квартиры он есть.
Здесь было все так же темно, но в ноздри ударил новый запах. Совсем незнакомый. И неприятный. Готовый ко всему я последовал внутрь к главной комнате и застыл на месте.
– Какого чёрта? – вырвался из моей груди изумленный вздох.
В комнате, где раньше было пространство для мольберта, теперь царил настоящий хаос. Стены покрылись трещинами, от пола и до потолка. Куски побелки и бетона валялись повсюду. Судя по всему, нечто устроившее весь этот беспредел на чердаке, уже похозяйничало здесь. Прожектора мигали опрокинутые и разбитые, тоже самое было и с мольбертом. Но главное изменение заключалось не в этом.
А в зависших над землёй босых ногах художника, повешенного на люстре. Он медленно покачивался и крутился в импровизированной удавке, в этот момент как раз совершая поворот лицом ко мне. Его внутренности свисали из разорванного живота и только звук падающих на пол капель крови был слышен в комнате. Воняло самим художником.
Я в искуплении вошёл в комнату с трупом и принялся аккуратно обходить висельника по кругу. Чувство страха и отвращения смешались в единое целое. Желание найти средство связи для вызова соответствующих служб заметно прибавилось. В этом доме явно произошёл теракт или что похуже.
