- Хе-хе, но морщинки вокруг глаз и выступившие на лбу капельки пота говорят об обратном. Хочешь еще?.. Ага?! Трепещешь? Конечно, не хочешь. Так слушай. Ты будешь спать по-прежнему в сундуке, ты будешь есть грубые эмоции и ты не выпьешь ни капли крови, пока я не скажу тебе нужного слова. Хе-хе.
- Ну разве я против? - он присмирел, на него было жалко смотреть. - Я просто спрашиваю: КОГДА?
- Когда? Хорошо, я скажу тебе, когда, - он лукаво посмотрел на встревоженного духа, - как можно позже, вот когда.
Они с ненавистью глядели друг другу в глаза. Затем один из них скомандовал другому:
- А теперь на хауз.
- А может быть ты ста...
- НА ХАУЗ!!!
Второй поспешно юркнул в раскрытый сундук и захлопнул за собой крышку.
- Вот так. - Оставшийся в одиночестве тоскливо посмотрел в окно, за которым бушевала тьма почти южной ночи, приложился к бутылке с жидкостью сомнительного цвета и совершенно непищевой консистенции. Тем не менее удовлетворенно шмыгнул носом, кряхтя поднялся с хлипкой табуретки и вышел сквозь проем кухонной двери, веранду, крыльцо и деревянные ступеньки на уличный простор. Дом, покинутый им, находился на самой окраине маленького городка, уцелев каким-то чудом в вихре цивилизованных битв за жизненное пространство. Совершенно серьезно, это было просто настоящее чудо, какое-то магическое везение, коим, возможно, дом был обязан таинственному обитателю таинственного сундука в углу кухни. Дом сам хранил в себе свою удачу, когда, как и зачем, - незачем, в сущности. Впрочем, я теперь уже и не знаю. Возможно, мне даже незачем все это писать. Может быть, закончить? А?.. Да пошел ты к черту! Захочу - закончу, захочу - нет. Мое дело. Дом тоже никого не спрашивал, строиться ему на этом самом месте или нет.
Он просто приказал своему хозяину воздвигнуть себя, и все. Тот и вкалывал, пока грыжу не заработал. Врачи ему говорили, что это какая-то странная грыжа, что она имеет тенденцию расщеплять все вредные вещества и яды, проникающие в организм хозяина. Именно по этой причине ему не могли сделать операцию - наркоз тут же разлагался, едва проникнув в кровь пациента, - а сам пациент стал впоследствии страшным пьяницей. Тенденция это переросла в способность управлять окружающими людьми, и было странно наблюдать этого трудолюбивого, но туповатого мужика в роли теневого управляющего громадным санаторием, со всем его персоналом, больными, пациентами и правящей верхушкой.
Когда тот наконец помер от всем надоевшей грыжи, санаторий просто рухнул, похоронив в развалинах собственной плоти тьму народа - ибо за долгую жизнь создателя странного дома в санатории у этого мужлана появились сонмы учеников, кои, впрочем, как и любые ученики, были бесконечно далеки и мыслями, и образом жизни от своего учителя.
