— Семена? — удивился Мора. — О чем это вы?
— Мы их нашли в небольшой, хорошо обставленной комнатушке, предназначенной явно для Минга. О, да их совсем немного!..
Говоря это, Ферре уже вытаскивал из кармана коричневый пакетик. Открыв, он наклонил его над ладонью. Посыпались зернышки. Боб нагнулся и долго рассматривал, но ничего необычного не заметил. Обычный, на его взгляд, семенной материал.
— Как вы считаете, о каком растении может идти речь? — спросил он у Ферре.
— Несомненно, о декоративном, — ответил тот, с видом знатока, поскольку в свободное от службы время любил покопаться в своем садике в пригородах Парижа. — Но сказать, о каком именно…
— Было бы интересно это выяснить, — заметил Боб. — Пожалуй, стоит, как можно быстрее, отдать их на экспертизу квалифицированному ботанику…
— Неужели вы думаете, что они имеют такое значение? — удивился Ферре, приглядываясь с возросшим любопытством к зернышкам на раскрытой ладони.
— Если бы вы знали Желтую Тень так же хорошо, как мы, — несколько поучающе промолвил Боб, — вы бы согласились, что все, что имеет к нему хотя бы какое-то отношение, представляет интерес…
Но про себя Боб усомнился, действительно ли эти семена как-то соотносятся с планами Минга? В конце концов почему бы ему, как многим другим людям, не испытывать тягу к цветоводству и ни чувствовать ностальгию по декоративному садику?
«В любом случае, — подумал Боб, — в Египет месье Минг отправился не за тем, чтобы начать разводить там цветы. Надо непременно выяснить, чего это его туда потянуло, что бы суметь поломать его планы, если для этого осталось ещё время…»
И все же где-то в в тайниках мозга Боба морана уже закрутилась мысль, а нельзя ли тем или иным способом использовать эти семена, раскрыть тайные намерения Желтой Тени, Ах! Если бы только он смог как-то встретиться сейчас с Таней Орлофф! Но девушка в сущности представляла из себя не меньшую загадку, чем её родственник-чудовище. Она всегда появлялась в тот момент, когда её ожидали меньше всего, а затем исчезала совершенно бесследно. У Боба было такое впечатление, что его союзник — сильфида.
Два следующих дня прошли в томительном ожидании. Полиция сумела довольно ловко обработать арестованных в квартале Тампль. Лиц, выяснив в конечном счете, что Минг надавал им всем поручений. Подтвердилось то, о чем монгол говорил Морану: каждый из них, действуя тихой сапой, должен был мало-помалу расшатывать как в моральном, так и в физическом плане способность населения к оказанию сопротивления чуждым ему силам. Для того, чтобы заставить этих людей работать на него, Минг запугивал их нещадными карами и пытками. А доказывая, что он не собирается шутить, монгол подкреплял свои угрозы конкретными примерами. Все задержанные сочли, что для них предпочтительнее стать его помощниками, поскольку в своем большинстве они были лицами порочными, с гнильцой, рецидивистами-уголовниками или изгоями общества.
