— С кем? С ленинскими? — Капитан пренебрежительно сплюнул через дырку в зубах.
— С теми, кого уже точно не вылечить. Что вы знаете про жор?
Окружающие костёр дети притихли и прислушались к нашему разговору. Даже бодрый Атос, который то и дело нахваливал своё произведение кулинарного искусства, подмигивая Алине и другим девушкам, тоже замолчал. Снимая шампуры с готовым мясом, он также настороженно прислушался к беседе.
Дестрой немного опешил. Но быстро приосанился и расслабленно пожал плечами:
— Да чего там знать... Я говорил — в лесу их мало. Тупые. Неуклюжие. Слабые. Сейчас вот вокруг забора на запах соберётся с десяток — так устроим с ними бугурт. Разомнёмся хоть. — Он старался говорить бодро, но все остальные пока не поддержали его оптимизм, наблюдая за мрачным выражением моего лица.
Я оглядел подростков и помедлил с ответом, пытаясь подыскать наиболее ёмкие выражения. Но меня опередила Алина. Без тени былого детского восторга, она начала говорить тихо. Так, что в собравшейся толпе смолкли любые другие шумы.
— Судя по всему, в каждой городской больнице, а также в НИИ «Микроб» и Дзержинке — ульи с десятками прыгунов. И сотнями обычных жор. А один прыгун способен за пару секунд разорвать нескольких человек. — Сделав небольшую паузу, девочка продолжила чуть громче. — На Мясокомбинате и Крытом рынке — тоже ульи с прыгунами. Но и обычные жоры из этих скоплений сожрут вас быстрее, чем вы скажете «помогите мне, пожалуйста».
И она снова замолчала. Никто не проронил ни слова.
— Под заводом «СЭПО» — логово жор, которые распространяют совершенно отвратительную заразу. Вы бы видели этих многоножек... И этих... Извивающихся... — Алина поёжилась и вместе с ней такое же движение сделали несколько других ребят помладше. — И это я ещё не вспоминаю про мегажору. Одного Кир убил. Но ведь где-то есть ещё. И вместе жоры гораздо сообразительнее, чем поодиночке. Злее. Быстрее. Опаснее.
— Вот с кем придётся воевать. — Я закончил её рассказ после пары секунд тишины, в которой слышались только потрескивания угольков. — Скопления... Или ульи. Они медленно расширяются. Эволюционируют. Коконы растят новых солдат. Прыгунов. Многоножек. Мегажор. И кто знает, кого мы ещё не успели найти в округе. Кто знает, во что превратились скопления там, где никто не мешал им развиваться с самой зимы. Там, где людей больше нет. Там, где эта война была проиграна.
Сквозь треск углей послышался шум ветра в деревьях на территории лагеря. Кто-то смущённо кашлянул. Шмыгнул. Но никто не произносил ни слова. Окружившие костёр дети лишь задумчиво глядели на слабеющие всполохи рыжего пламени у своих ног.
