— Да мало ли чё он там рассказывал! — Отмахнулся от него Ринат. — Он вообще говорил, что Комса скоро всех нагнёт...
— Про то что нагнёт, действительно звездёжь. — Я поспешил вмешаться в их спор, продолжая идти вперёд между стеной с плакатами и колоннами. — А про Мясик всё правда. Скорее всего, он вам даже мало рассказывал.
И через несколько шагов впереди стала заметна вторая пара решётчатых дверей. Тоже распахнутая. За ними угадывалась такая же широкая лестница, снова уходившая вниз.
— А чё вы там были что ли? — Канат поравнялся со мной и недоверчиво сощурил и без того неширокие глаза над маской. — И чё там? Правда жоры на людей бросаются?
Я переглянулся с Алиной — под повязкой она сейчас явно довольно улыбалась, предвкушая удивление пацанов.
— Нет там людей. В смысле, здоровых нет. Сожрали всех...
— Мы там в самое логово забрались! И прыгунов видели! И мегажору! — Девчонка всё-таки не выдержала и начала отчаянно хвастаться, желая утереть нос заносчивым мальчишкам раз и навсегда.
— Мегажору? — Пацаны озадачено посмотрели на неё, но потом переглянулись между собой и начали посмеиваться.
— Да мы там их сотни перемолотили! — Алина возмутилась и повысила голос, отразившийся от стен коротким, но гулким эхом. — Скажи им, Кир!
— Тих-тих... — Я успокаивающе похлопал вспыхнувшую девочку по плечу и собирался коротко поведать пацанам о том, что теперь представляет собой район Мясокомбината, но меня прервал гул, поднимающийся откуда-то снизу. И когда он долетел до нас из-за второй решётки, в гуле стали различимы отдельные хриплые и гортанные голоса.
— Похоже, сейчас не только расскажу, но ещё и покажу... — Оглянувшись, я протянул руку в сторону морозильника, который стоял ближе всего к воротам. — Толкаем к дверям!
Опешившие пацаны немного помедлили. Не вполне понимая, чего от них хотят, когда, захлопнув решётки, я упёрся в белый ящик и толкнул его в сторону прохода.
— Ну чего встали, разини!? — Алина тоже прикрикнула на них, подбежав ко мне и уткнувшись плечиком в угол морозильника. Таких нагловатых интонаций она явно набралась у хамоватой островитянки.
Пристыженные подростки, наконец, сообразили, что я собираюсь перекрыть проход, и тоже начали толкать тяжёлый ящик к решётке вместе с нами.
Гул медленно нарастал. Хотя каких-то резких криков или визгов — из тех, что обычно издавали «солдаты», пока слышно не было. Но по каменным ступеням вверх явно шлёпали десятки босых ног.
Холодильник, наконец, упёрся в решётку, плотно прижав створки друг к другу. А из тьмы позади них показались первые неясные силуэты.
