— Не больно-то и хотелось, — буркнул Петр Никифорович, с тоской посмотрев на полную чашку чая и открытую пачку печенья. — Пойду, дел по горло. А с ведьмами чаи гонять не привык.
Он направился к двери, но ему вдогонку блондинка сказала:
— Дай слово, что не подслушаешь и никого не подошлешь!
— Больно надо, — повторил тот, но темную ведьму такой ответ не устроил:
— Стой и поклянись! Иначе прокляну!
— Тьфу! — домовой сделал вид, что сплюнул себе под ноги, а потом дал-таки слово, после чего, не открывая дверь, вышел на лестничную площадку.
Н-да, такой проходной двор меня не устраивает, необходимо защитой, в срочном порядке, заняться. Варвару из кухни тоже выставили, дверью ведьмочка в досаде шваркнула, показывая свое к этому отношение.
— Говори, — коротко сказал Ирен, чему-то довольно улыбающейся.
— Раз все разошлись, то предлагаю за чаем побеседовать, — ответила та, а потом указала в сторону телевизора: — Включи его и сделай погромче, чтобы точно не подслушали.
Не стал спорить, в словах есть определенная логика. Щелкнул кнопкой пульта и увеличил громкость, шла футбольная трансляция и рев трибун заглушал комментатора.
— Свою жизнь решила устроить и выбор пал на богатого оборотня, — начала ведьма, но я ее сразу перебил:
— Почему никого менее опасного не присмотрела?
— Так те все заняты, — пожала Ирен плечиками. — У меня нет сильной поддержки, занимаюсь перепродажей сувениров, небольшой отдельчик держу в бизнес-центре. На жизнь хватает, но перспектива ограничена. Сергеев, тот на кого пал выбор, богат, его уважают многие, но со своим кланом он поддерживает общение в основном на расстоянии. Худо-бедно, в кровать к нему попала, он ни одной юбки не пропускает. Поняла, что надолго задержаться не получится, как ни старайся, — она дотронулась до своих накаченных губ. — Чего только в постели не вытворяла, оборотни в своей страсти те еще дикари. Терпела, но обручальное колечко не светило. Приворотные зелья оказывали слабое действие, пришлось призвать на помощь демона.
— Через жертвоприношение? — уточнил я, понимая, что если ведьма перешла черту, то помогать ей не стану.
— Нет, пентаграмму собственной кровью напитала, смешав ее с телячьей, своей столько нет и ее жалко, — пояснила Ирен. — Пришел, весь такой из себя недовольный, но потом резко изменился, стал обольстительным. Говорил нежно, ласкал профессионально, а потом сделку предложил.
— Стоп, — остановил я рассказ: — Кто кого соблазнил? Ты его или он тебя? Защиту ставила и он ее снес?
