Хозяин встречал коллегу в приемной. Но, прежде чем он успел сказать хоть слово, к вошедшим метнулась черная собака, а за ней — мальчик.
— Гель Иванович! Электроник! Это я… Сыроежкин!..
Громов обнял бледного Сыроежкина.
— Ты не ошибся… Мы здесь… Мы с Электроником очень волновались за тебя. Мы приехали за тобой.
— Я ждал… я знал… — смущенно забормотал Сергей. — Рэсси меня спас… А теперь вы… Электроник, как я рад…
И он счастливыми глазами оглядел друзей, потом погладил Рэсси и от души стал трясти руку Электроника.
Одного взгляда на мальчишек, которые, улыбаясь, хлопали друг друга по плечу, доктору Кругу было достаточно, чтобы понять, почему его помощник допустил оплошность. Единственная в мире машина умела улыбаться и потому была неотличима от живого мальчика. То, что на языке науки называется машинной эмоцией, то, чего не хватало его механическим животным, — в двух шагах, рядом. «Отлично, отлично, коллега Громов», — про себя сказал фон Круг.
Он пригласил Громова в кабинет. Мальчики и собака остались в приемной.
— Я надеялся увидеть вас, господин Громов… — начал фон Круг, предлагая жестом гостю кресло.
Громов не сел.
— Объясните, что все это значит, доктор Круг! — резко сказал он.
— Произошло досадное и неприятное лично для меня недоразумение. — Фон Круг развел руками.
— Прошу ответить на мой вопрос! — перебил гость. — Почему мальчик оказался в вашем доме?
— Отвечу вам точно. — Фон Круг холодно взглянул на гостя. — Для завершения работы мне нужны схемы машинных эмоций.
— Так вот вы какой… — задумчиво проговорил Громов. Глаза его изучали фон Круга, словно видели впервые. Не на конгрессе, не на заседании Международного Совета, не с экрана телевизора — здесь, в своем доме, застигнутый в странной роли похитителя, фон Круг неожиданно произнес фразу без привычных красивых слов, фразу откровенную и циничную, фразу, которая с головой выдавала его беспомощность как ученого. Это понимали оба собеседника.
Русский профессор казался чересчур спокойным. Фон Круг неожиданно для себя представил медведицу, которая лениво следит за шаловливыми своими медвежатами, но мгновенно даст знать случайному любопытному, что такое материнская забота.
После неловкого молчания хозяин продолжал:
— Я писал вам. Ответа не получил.
— Именно поэтому вы решили присвоить мои схемы?..
— Перейдем к делу. Здесь, за стеной, имеется модель… — Фон Круг кивнул на дверь, и Мик Урри, неподвижно сидевший в углу, понял этот знак по-своему: он подскочил к двери и запер ее на ключ. Громов обернулся.
