В феврале 1327 года англичане все еще убеждали сенешаля Аквитании набрать арагонские войска, в то время как французы рассматривали планы полномасштабного вторжения в герцогство. В бумагах одного из советников Карла IV сохранился интересный документ, в котором говорится, что потребуется 14-месячная кампания, а затраты могут в три раза превысить среднегодовой доход французской короны. Поэтому она была бы невозможна без исключительно высоких налогов — проблемы, которая преследовала обе стороны на протяжении всей Столетней войны. Но важно то, что французы задумывались о полном захвате английских владений всего за десятилетие до начала Столетней войны.
Низложение Эдуарда II и воцарение его сына в возрасте четырнадцати лет затруднило для англичан возможность не соглашаться на мирные условия не в их пользу. У французов не было реальной возможности завоевать Гасконь, но они все еще имели военное превосходство: даже во время переговоров велись осады замков в долине реки Дордонь. Парижский мир, согласованный в марте 1327 года и провозглашенный в сентябре, вынудил Эдуарда III выплатить военную контрибуцию в размере 50.000 марок, а также 60.000 турских ливров за герцогство, за которое он уже приносил оммаж в 1325 году. Хуже того, Ажене оставалось в руках французов, как и территория вокруг Базаса. Споры о владениях лишенных собственности гасконцев затянулись до бесконечности.
Англия, Шотландия и французская корона
Тем временем англичане попытались возобновить войну против шотландцев, но не смогли окружить их, когда те проникли в долину Вердейл в июле 1327 года: английская кампания была омрачена жестокой ссорой между отрядом Жана де Бомона д'Эно и английскими лучниками. В таких обстоятельствах Эдуарду III и его советникам не оставалось ничего другого, как согласиться на еще одно унизительное соглашение. 17 марта 1328 года по Эдинбургскому договору (подтвержденному в Нортгемптоне в мае) Эдуард III отказался от "любого права в Шотландии, которого мы и наши предки добивались в прошлые времена любым способом", тем самым признав Роберта I королем Шотландии, не требуя от него никакого оммажа.
Вскоре возник новый вопрос — наследование короны Франции. Карл IV умер 31 января 1328 года. Все должны были ждать рождения посмертного ребенка Карла (1 апреля 1328 года). Это оказалась девочка. Уже в феврале 1317 года ассамблея постановила, что женщины не могут наследовать королевство Франции. (Это решение было вызвано потенциальным наследованием дочери Людовика X, которое было передано в пользу ее дяди, Филиппа V). Таким образом, в 1328 году дебатов было немного. Законным наследником должен был стать Филипп граф де Валуа, кузен покойного короля, который исполнял обязанности регента в ожидании рождения ребенка покойного Карла IV.
