У него не было таких данных, но отчего бы не припугнуть? А главное, они ведь не в безвоздушном пространстве общались. Вокруг было полно людей, и кое-кто его отлично слышал. А это слухи, которые, к слову сказать, не так-то просто будет опровергнуть. С Менгденами разбежались, а кроме Ингвара никто ничего поделать в этом случае не мог. Мог бы, наверное, король Дании, но Бармин собирался обнародовать информацию, которая эту возможность убьет на корню.
- Значит, все-таки затеваете конфликт, - качнул князь головой. Не дурак, все уже понял.
- Нет, господин генерал-адмирал, - возразил Бармин. – Не конфликт, а судебный поединок. Я вызываю вас на судебный поединок. Ваше слово?
Судебный поединок – это не дуэль, и отказаться от него крайне сложно. Можно, разумеется, и князь сделал такую попытку, но не преуспел.
- Не вижу причины для суда, - сказал он. – Объяснитесь, граф, за что предлагаете сражаться.
- Я обвиняю вас в том, что вы объявили войну моей семье, но, как подлый трус, побоялись мне об этом сообщить.
Ну, да, так все и обстояло. Правила позволяли начать военные действия против иностранного аристократа втихаря, поставив об этом в известность только свое правительство. Другое дело, что в глазах Света - это будет рассматриваться, как моветон, поскольку не по-рыцарски.
- Войну объявлял вам лично я? – поднял бровь датчанин. Он все еще надеялся, что Бармин не знаком с текстом документа.
- Там стоит ваша подпись, - пожал плечами Бармин.
- Среди других семи, - добавил, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что он знаком с содержанием документа.
- Неплохо, - усмехнулся на это князь Юль аф Верринге. – Но не думаю, что это достаточный повод для судебного поединка.
«Спасибо, дорогой князь, - улыбнулся мысленно Бармин, - теперь ты дал мне повод окончательно измазать тебя в дерьме!»
- Тогда, может быть, подойдет попытка применить ко мне и моей семье сначала запрещенный к распространению атакующий артефакт двойного действия, а затем, два артефакта «Призыва силы», эквивалентных десяти килотоннам взрывчатки. А это, если не ошибаюсь, военное преступление. Как полагаете?
- Я не имею к этому никакого отношения! – вспылил генерал-адмирал.
- Ваше слово против моего, - кивнул Ингвар. - Поэтому я вызываю вас не в международный арбитраж, где дело будет рассматриваться годами, а на судебный поединок. Пусть нас рассудят боги!
- Я христианин, - попробовал Юль уйти от необходимости рисковать жизнью.
