Вернувшись в машину с канистрами и лекарствами, они увидели такую картину: Миня на заднем сиденье хлещет из горла́ пятую бутылку, а пьяный в жопу Говорун пляшет на капоте и орет дурным голосом матерные частушки. Ну, посмеялись. Через пять минут Миня уснул, а Говорун шмякнулся под сиденье и тоже уснул. Тут Муза идет. О! – говорит, – Говорун в машине спит, может, быстренько в Горепукино смотаемся? Заметано! Прихватили Нору, сели в колымагу и поехали. Выгрузились у Тарханыча, зарядили нана-шашлык, пригласили всех Чудаков, накатили за знакомство, Говоруна уложили под бок к Кенге (Аксаныч его у Тарханыча оставил, Кенга гуся сразу полюбил) – и тут, наконец, Тарханыч раскололся, что означает приставка «на-на». Оказалось, что он мангал мастерил по на-на-технологиям! Все долго смеялись.
ИСТОРИЯ 67
Славно Чудаки кутнули по случаю приезда Музы. Проснулись, как обычно, на сеновале. Больше всех удивился Говорун (он вообще ничего не помнил – спасибо Мине и портвейну!), проснувшийся подмышкой у Кенги. Это что за шуба? – говорит. Это моя, – хотел ответить Кенга, но говорить он не умел и поэтому от избытка чувств сжал гуся в объятиях. Теперь, бля*, я понимаю, в п**ду, что такое массаж, на *уй, – бормотал Говорун, выдираясь из цепких лап. Но жить он пошел к Мине (о том, чтобы вернуться обратно в Горепердино, даже и речи не было), чтобы портвейн всегда был под рукой (или под крылом?). Но Музу он тоже бросать не хотел, поэтому пришлось и ей у Мини поселиться. Ну, а он, как честный человек… Короче, через неделю в Горепукино образовалась еще одна семейная пара. Правда, эту неделю Муза неплохо погуляла (пока Миня после ночно́й отсыпался), об этом позже Согласная Демьянычу рассказала. Ох, и кутнули горепукинцы на свадьбе!!! Но это уже отдельная История.
ИСТОРИЯ 68
Очередной Венерин жених, пригласивший ее в Египет, Венере не понравился (пиво не пьет!), но, как человек порядочный, подарил ей на прощанье двух верблюдов. Как она довезла их до Горепукино – не знает никто. Однако довезла. Ребром встал вопрос: где их разместить? После долгих посиделок и дебатов у Тарханыча (накатили аж по десятерной) было решено: верблюды будут жить на конюшне у Мини. Ночь они провели у Тархана в сарае (Сруля их сразу полюбила и тихонько всю ночь щипала за задницы), забредшая на огонек баба Дуня, увидев верблюдов, выронила «беломорину», перекрестилась и пробормотав: Свят, свят, и что за ироды с лошадью такое сделали! – свалилась в крапиву. Утром их отвели на конюшню, чему Фатима очень обрадовалась – одной ей очень скучно было.
