Но Амазонку в этот день Тарханыч на всякий случай сажал на крышу с бутылью самогонки и снайперской винтовкой – прикрывать подходы. Она ведь знатным стрелком была, и в Афгане и Чечне и других горячих точках воевала. Как только инспектор открывал калитку, Амазонка начинала стрелять, но попадала, естественно, в бабыдунин скворечник – и кошка орала дурным голосом. Ну вот, и инспектор прибыл, – говорил Тарханыч и накатывал. Инспектор заходил – и сразу попадал в дружелюбные объятия Кенги, после чего всякое желание что-либо инспектировать у него начисто пропадало. Тут Тарханыч ему накатывал штрафную, Венера выставляла Бешбармак и Ичпичмек, Демьяныч – фирменный салат, Аксаныч дарил арафатку, Лейсан, молодая и красивая, – кружевной лифчик; а гвоздем вечера был, конечно же, супер-шашлык. После такого приема инспектор просыпался не то, что у бабы Дуни на сеновале, и даже не в Синем Троллейбусе – а прямиком в своей постели у себя дома. Приснилось, что ли? – думал он и брел похмеляться квасом. А Чудаки продолжали веселиться и чудить, только Амазонку с крыши снять забывали и вспоминали о ней только тогда, когда она утром падала в бочку с водой, стоящей у крыльца. Все долго смеялись.
ИСТОРИЯ 64
В Горепердино, как вы помните, кроме пивного ларька, было всего три дома, и в одном из них жила Муза, лучшая подруга Норы. Она держала говорящего гусака по кличке Говорун. Правда, основными его фразами были: «Жрать хочу!», «Пить хочу!» и «Пойду, посру!», а в остальное время он рассказывал матерные анекдоты. К тому же он постоянно Музу ДОБИВАЛСЯ (не путать с ДОМОГАЛСЯ, всегда уточняла Муза), и это проявлялось в том, что он никуда и никогда не отпускал ее одну. Идет Муза в баню – Говорун за ней. Идет Муза в сарай – Говорун за ней. Идет Муза в ларек (ну, с Норой поболтать и разжиться продуктами, которые та из Горепукино привозила) – гусак за ней. И спал всегда у нее в ногах на широкой кровати. Но в шесть утра вскакивал и орал дурным голосом: Жрать хочу! Муза подпрыгивала на кровати и мчалась на кухню – и в результате никогда не высыпа́лась. Я тебя сварю, зажарю, ощиплю на перину!!! – кричала она в ярости, но Говорун только противно гоготал, ибо знал, что Муза никогда этого не сделает – ну, любила она его очень.
ИСТОРИЯ 65
Говорун никуда не отпускал Музу одну. Поэтому в Горепукино она никогда не бывала, и из всех Чудаков знала только Демьяныча, который периодически приезжал к Норе за пивом, и Тарханыча, который тоже иногда появлялся на своей колымаге с целью затариться бензином, которого в Горепукино не было, а Нора где-то по блату доставала. А уж сколько радости было, когда они приезжали! Гусак каким-то нутром чуял их приближение за несколько минут, выбегал на дорогу и гоготал во все горло: Чудаки едут! Чудаки едут! Демьян едет (это если ехал Демьяныч)! Тархан едет (это если Тарханыч)! И как он их определял – никто не знал. Правда, впереди Демьяныча всегда летел специфический запах от его валенок, а от Тарханыча крепко пахло его нана-технологиями…. ну, да ладно.
