ИСТОРИЯ 55
У хозяйственного, но одинокого Тарханыча была помощница по хозяйству. Звали ее баба Дуня, и была она самой старой жительницей села. Жила она по-соседству напротив, но целыми днями околачивалась на участке Тарханыча. Еще бы – забот сколько! Грядки прополоть, огород полить, Срулю накормить, Тархуна помыть (он только ее к себе подпускал) – дел невпроворот. Тарханыч в благодарность ее кормил и периодически накатывал по одинарной, так что к вечеру баба Дуня падала в крапиву и засыпа́ла. И когда приходил Демьяныч, он первым делом выволакивал ее из крапивы и складывал в сарай как дрова, ибо волочить бабу Дуню до дому сил у него не было. Но ровно в полночь она просыпалась, вскакивала и брела домой, при этом со всей дури стукалась головой о железный рельс, подвешенный у нее над калиткой. Звон шел на всю округу. Полночь, – думали аборигены, просыпаясь, – все спокойно. И засыпа́ли снова. Но утром в восемь часов баба Дуня как штык уже открывала калитку участка Тарханыча, тут как раз визжащий БПБ прибегал – короче, для Горепукинцев начинался новый рабочий день, как обычно.
ИСТОРИЯ 56
Амазонка так и прижилась в Горепукино. Особенно ей Тарханыч понравился. Но Тарханыч любил Лейсан, молодую и красивую, и поэтому все намеки Амазонки либо не замечал, либо обращал в шутку. Но однажды она решилась, пришла к Тарханычу и говорит: Идем в баню! Тарханыч аж квашеной капустой подавился! И так растерялся впервые в жизни, что уже было собрался идти в сарай за дровами, но тут в прихожей раздался шум, и в комнату ввалились Демьяныч с Миней, бухие вдрыбадан. Тут уж пришлось за самогоном и закусью идти. Сели, накатили, затем Аксаныч с Кенгой пришли, затем Венера с домрой, затем Роза со смесителем – короче, все проснулись у бабы Дуни на сеновале. Баба Дуня долго смеялась. А Тарханыч так и не понял: то ли спасибо Демьянычу сказать, то ли обухом по башке треснуть.
ИСТОРИЯ 57
Амазонка все-таки не оставляла надежды добиться внимания Тарханыча. Однажды она выбрала время, когда он ушел на рыбалку, и пришла к нему с целью помочь бабе Дуне по хозяйству. А Тарханыч как раз мыться собрался (это в парилке он периодически парился, а по-настоящему мылся только раз в полгода) и затеял большую стирку. Представляете, сколько грязного белья за полгода накопилось? А тут очень кстати Амазонка идет. Ну, баба Дуня ее и запрягла – сама напросилась. Стиральной машины у консервативного Тарханыча не было, но за баней стояли огромная чугунная ванна и котел на треноге. Представляете, какая адова работа была: натаскать воды из колодца, заполнить котел и ванну, котел нагреть, белье замочить, постирать, пополоскать, отжать и развесить на веревках? И так несколько раз! Конечно, баба Дуня в свои 98 лет еще шустрая была, но все-таки возраст давал о себе знать. Она то передохнуть приляжет, то «беломорину» засмолить отойдет, то накатит по одинарной с устатку. Так что вся тяжелая работа легла на хрупкие плечи Амазонки. Поэтому когда вечером Тарханыч вернулся с пятикилограммовой щукой (рыбак он был знатный), то Амазонка с бабой Дуней уже спали в крапиве совершенно никакие. Хорошо, Демьяныч на запах подошел, вдвоем они перетащили бабу Дуню в сарай, а Амазонку – на диван в комнату. Затем они сварили обалденную уху в этом же котле, собралась вся Семья – да как накатили под уху-то! Короче, все проснулись на сеновале у бабы Дуни, только Амазонка очнулась одна в пустом доме. Сначала никак понять не могла, где она находится, а когда сообразила и все вспомнила, то засмущалась, зарделась и быстренько огородами убежала домой. Конечно, Тарханыч ей признателен был и всю неделю, пока она отлеживалась (каково с непривычки-то), приходил к ней и угощал сметаной в знак благодарности. Но момент был упущен.
