Маша с Витей росли, развивались по всем законам педиатрии – прививки, зубки с температурой, воздушные ванны, сидение в подушках, ползание по манежу, первые шаги по тесной квартире, слёзы и обиды, весёлые потасовки, размазанная по щекам каша, сломанные игрушки. Режим общения с папой оставался прежним – один-два часа утром. И режим общения Тани с мужем не менялся – встречи с работы глубокой ночью, поздний ужин, иногда переходящий в ранний завтрак, обед с пирогами и после завершения бесчисленных и бесконечных дневных дел – короткий сон калачиком на диване.
Заканчивались три декретных года, но Танюша не хотела отдавать детей в детский сад – дети были здоровые, чистенькие, ухоженные, улыбчивые, нарядные. Они уже знали некоторые буквы, рисовали, разучивали с мамой короткие стихи и простенькие танцы с притопами и прихлопами. Днём малыши гуляли в ближайшем парке или возились со сверстниками в песочнице у дома. Таня не могла нарадоваться на близнецов! Да и Митюшу своего любила – ни единого слова упрёка не слышал он от неё за все годы. Да и за что было упрекать? Мужик деньги зарабатывал, ни в чём не отказывал, не пил, не гулял. Конечно, она предполагала, что на такой работе у него могли быть какие-то мимолётные увлечения, флирт, даже обнималки с поцелуями допускала. Но чтобы изменить – это не про него! И, зная о том, что он частенько подрабатывал, подвозя кого-то по пути – а там кто только не садился в машину! – не допускала даже мысли о возможных соперницах, пусть даже моложе и красивее её! Танюша изо всех сил старалась быть для мужа самой лучшей! Он никогда не видел жену в растянутой кофте, в полинявшем халате, с растрёпанными волосами. К его приходу – во сколько бы он ни вернулся – она принимала душ, меняла бельё, вместо «рабочей» одежды одевала что-нибудь нарядное. Лёгкий макияж, две капли духов, свежевымытые расчёсанные волосы – и она готова к встрече любимого мужа…
Однажды вечером, когда дети давно уже были накормлены, выкупаны и уложены, а Таня в ожидании мужа занималась уборкой, в дверь позвонили.
Отодвинув ведро с водой, держа в руке тряпку, она открыла дверь. Две девушки – блондинка и брюнетка, лет двадцати стояли за порогом. Взглянув на женщину в ситцевом халате и с растрепавшейся причёской, переглянулись. Выглядели они так, как принято говорить, «будто сошли с обложки модного журнала».
– Вам кого? – спросила, улыбнувшись, Таня.
– Митю, – ответила блондинка.
– Дмитрия, – поправила брюнетка.
