– Что с тобой?
– Мне кажется, или я и правда в прошлом? – мой голос звучал где-то в низине.
– Я перетащила гостиную из дома, когда мать с отцом разошлись.
– А почему её?
– Потому, что это было единственное место, где никто не ругался, – ответила она, садясь на край дивана. – Да и потом, мы постоянно тут бесились.
– В твоей комнате мы бесились больше.
– Поверь мне, мы с удовольствием бесились везде, – улыбнулась она.
Я кивнула.
– Как на работе?
– Никак. Все ленятся, – она легла на спину и выдохнула. – Даже мне, глядя на них, стало лень что-либо делать.
– Интересно, – я подползла к ней на коленях, – а я хотела предложила тебе сходить куда-нибудь.
– Куда? – её глаза заблестели.
– Куда угодно. Хоть в кафе, хоть в кино.
– Нет, только не в кафе, – застонала она. – Не хочу как вчера.
– Вообще не хочешь как вчера? – спросила я, всматриваясь в её лицо.
Меня удивила разительная перемена в нас. За несколько часов, за какую-то одну ночь мы скинули старые башмаки, едва целые, хлюпающие в непогоду, уже не спасающие от холода, и обули новые, сверкающие, порхающие. Раньше мне совсем не хотелось ничего делать, я бы провела все выходные в кровати, читая очередной глупый женский роман или пошлый детектив про очкарика-бодибилдера, а в понедельник через «не хочу» поплелась бы на работу, что комом в горле вставала. Наверное, Ника была того же мнения и о своей работе, но сегодня с самого раннего времени уехала в офис, чтобы заставить шестеренки крутиться.
– Только не кафе, – она застенчиво положила ладони на лицо.
– Голодна?
– Я завтракала.
– Там ещё осталась пицца.
– Ты не ела что ли?
– Немного.
– Когда проснулась, вообще подумала, что окажусь сейчас в какой-нибудь помойке на окраине города.
– Каково же было твоё удивление, – хмыкнула я.
– Это и правда странно, – её голос стал тверже, серьезнее.
Она замерла. Её пальцы застыли на весу, едва касаясь лба. Казалось, перед ней пролетала вчерашняя ночь с её удовольствиями и страданиями. Она вздохнула, раскрыв губы, и повернулась на бок.
– Я не хочу, чтобы всё заканчивалось именно так, но ты же знаешь, что рано или поздно ты останешься одна.
– Это неважно. Зачем ты вообще это говоришь?
Ника скосила взгляд.
– Подожди, это что, начало разговора типа «Давай забудем вчера, это была ошибка, у нас нет будущего»? – мне стало страшно на секунду.
– Нет, ты не поняла, – она поднялась на локте. – Я просто хотела напомнить тебе, что наше счастье… оно недолговечно.
– Какое это имеет значение? Ты против того, что случилось вчера? Ты против «нас»?
