— Богато одет, — спокойно хмыкнул сосед слева. — Как звать, сталкер?
— Сергей, — так же спокойно ответил я. — Или у вас тут по позывным?
— А как тебе удобнее, — пожал плечами он. — Я например Ванек Труба, это Юрка Хряк, за гитарой Витек Хриплый. Кем будешь?
— Серега Старый, — я довольно усмехнулся. — Бродяга, вон, в город иду. До Иголкина ходил, ну, медика из Волчанки, у него отлечивался. Наглотался заразы, так он меня прокапывал.
— Эт понятно, Иголкина все знают, хороший доктор, — согласно закивал Юрка. — Сами к нему захаживаем. Мастер своего дела. А уж какие он пилюли варит. Ух, самое то от местной заразы. Правда потом ссать охота много и больновато.
— Зато не блюешь от радиации, — подметил Хриплый. — А с ногой у тебя что? Вон уплотнение какое, чего так замотал-то?
— Пулевое, — отмахнулся я. — С бандитами какими-то сцепился, еле ноги унес. А вы чего, поселок потихоньку выносите? А то смотрю, совсем хана Пальцевке.
— Есть такое дело, — согласился Витя, отпив лимонада и отставив бутылку. Уже через секунд, у него в руках мелькнула сигарета. Затянувшись, он тяжко выдохнул. — За последние две недели все хаты вынесли в уцелевших поселках. Жрать-то все хотят. Вот и остается нам, ползать по таким вот пепелищам.
— А чего молодняк не видно? Пацаны лет двадцати побольше бы утащили, — усмехнувшись, спросил.
— Да где этот молодняк? — с печалью поморщился гитарист. — Знаешь, как у Розенбаума было?
Он чуть покряхтел, вновь смочив горло лимонадом и вдохнув полной грудью, зачитал стихотворение…
«Кредит доверия у женщины истрачен,
Амур ей подмигнул — и был таков.
Куда не плюнь — везде сплошные мачо,
А очень не хватает мужиков.
Одет с иголочки, подтянут и накачен,
Да так, что не сгибается рука,
Изысканная речь — ну чистый мачо,
А хочется послушать мужика.
В Чечне недавно вышла незадача:
В один из не скажу каких полков
Приехали служить четыре мачо,
А командиры то ждали мужиков.
Солдаты — не пойми, какой — удачи,
С банданами поверх тупых голов,
С чеченками вели себя, как мачо, —
Подставили пол роты мужиков.
Их вытащили. Ну а как иначе?
Бросать своих у наших не с руки.
В родную часть уделавшихся мачо
Доставили простые мужики.
Я не люблю козлов, а петухов — тем паче,
Один у них с павлинами язык.
И тот, кто держит на Руси себя за мачо,
По жизни — сто процентов — не мужик!»
Коротко и со смыслом. Таковы были поэты моего детства и молодости, не то что пердящие псевдорифмовальщики из двадцатых годов. Как их там, рэйперы. Многих я так и не понял, хотя не был тогда таким уж старым.
