— Двухлетка, чистокровка, — равнодушно ответил управляющий. — Хотели держать для таких взыскательных членов клуба как вы, но видимо придется от него избавляться.
— Почему? — удивился Ракеш — Прекрасные гены. Объезженный?
— В том то и дело, — обреченно вздохнул управляющий. — Предыдущие хозяева начали его заезжать, готовя к скачкам, но что-то пошло не так. То ли конь психованный, то ли с жокеем не смогли найти общий язык, но они забросили это дело и продали жеребца. После он еще побывал в нескольких конюшнях, но все старались поскорее от него избавиться. Я вот тоже соблазнился на экстерьер и купил, но он продолжает всех дичиться. Даже, чтобы задать ему корм пришлось использовать трех конюхов — двое держали вилами, а один работал, так и то умудрился задеть копытом, теперь еще и больничный оплачивай, и конюшня лишилась рабочих рук.
— Характерец, — усмехнулся Ракеш. — Давайте, попробую на нем проехать, я умею обращаться со строптивыми лошадями. И, если резвость понравится, то я куплю его. У меня на заводе как раз есть для него кобыла. Жаль терять такие гены.
— Воля ваша, но кто же его седлать будет? Конюхи подойти боятся.
— Распорядитесь, чтоб седлали, я его подержу — отозвался Ракеш.
Радж открыл дверь денника и, стараясь зайти с боку, чтобы не попасть под твердые копыта, начал неторопливо подходить к Ракшесу, приговаривая чарующим голосом успокоительные слова. Жеребец тревожно запрядал ушами и сделал попытку отскочить от приближающего и неизвестно чем грозящего мужчины, но помешал привязанный повод, и тогда снова стал бить копытами в стены денника, стараясь вырваться на свободу. Ракеш неодобрительно посмотрел на управляющего и медленно завел руку за спину.
— Яблоко, морковку, сахар — не меняя тональности, произнес он, не переставая при этом приговаривать, обращаясь к коню. Через некоторое время, управляющий передал красивую аппетитную морковку, и Ракеш протянул ее Ракшесу.
Едва конь начал есть угощение, как Ракеш, так же медленно и неторопливо, положил вторую руку на коню на лоб, между глаз, и ласково почесал, а когда жеребец доел, то погладил и его нос со вздрагивающими ноздрями. Продолжая тихо и успокаивающе разговаривать с животным и поглаживать лоб, Ракеш отвязал повод и тихонько повел Ракшеса из конюшни.
Пока он разговаривал с жеребцом, конюхи сделали несмелую попытку оседлать строптивое животное. Но едва подошли, как Ракшес снова возмущенно заржал и сделал попытку встать на дыбы, но железная рука, удерживающая его под уздцы, не позволила этого, а вторая рука тем временем успокаивающе поглаживала по шее, а в ухо раздавался гипнотический голос, и конь позволил себя оседлать.
