Ракеш сидел в кресле за спиной девчонки и не без удовольствия рассматривал ее, пока она осматривала кабинет — лучи солнца, проникая сквозь тонкую ткань платья, полностью высвечивали контуры фигуры и открывали жадным глазам мельчайшие изгибы.
— Виктория, — сурово Ракеш. — На будущее — все мои распоряжения должны выполняться немедленно. Вы поняли?
Услышав за спиной грозный голос, Вика вздрогнула и… плеснула на себя кипятком. С губ сорвалось тихое шипение, но и этого хватило, чтобы Ракеш вскочил с кресла — узнать, что с ней случилось.
Глядя на кофейное пятно, расплывающееся по изумрудного цвета платью, и то, как Вика, морщась, старается двумя пальцами отделить мокрую ткань от тела, Ракеш похолодел — ей больно, у нее ожог! Скорее открыть кожу, чтобы она быстрее охладилась. Он глянул на несчетное количество пуговок, от которых недавно так разыгралась фантазия, понял, что расстегивать их времени нет и рванул воротник.
По полу дробно застучала россыпь пуговиц. Вика даже не успела ойкнуть, как оказалась сидящей в кресле, а рядом присел Ракеш, аккуратно промокая ей кожу стоящими на столике бумажными салфетками. Сознание само собой отметило, что все-таки белье на ведьме кружевное, небесно-голубого цвета и очень тонкое, но, кроме обеспокоенности состоянием паршивки, Ракеш больше ничего не чувствовал. Он подлетел к телефону:
— Лалит, врача ко мне в кабинет. Пусть захватить средство от ожогов. Живо! — потом вернулся к Вике и осторожно подул на покрасневшую, обожженную кожу.
— Больно? — обеспокоенно заглянул в глаза.
— Нормально, выживу, — ответила Вика. — Обязательно было рвать платье? Похоже, не только у меня стоит цель портить вашу одежду. У вас привычка — рвать мою. Как я теперь пойду домой? Придется просить Санджея.
— Я сам тебя отвезу, я же порвал платье, — губы Ракеша вновь стали жесткими — то, что Вика предпочитает общество брата, весьма раздражало.
Постучавшись, вошел врач.
— Что у нас случилось? — он искоса посмотрел на хозяина кабинета.
— Она вылила на себя кипяток, — бросил Ракеш и, стараясь справиться с раздражением, отвернулся. Смотреть, как кто-то, пусть даже врач, прикасается к ней или просто смотрит, когда она полуодета, неожиданно стало нешуточным испытанием
— Ничего страшного, — ответил доктор. — Небольшой ожог. Вот мазь, она снимет красноту и ускорит заживление. Думаю, что девушке лучше пойти домой. Все равно в таком виде, — он окинул Вику насмешливым взглядом. — Она сегодня работать не сможет.
