Дюк услышал, как она сглотнула.
– Я не замужем и живу в пансионе на Восточной пятьдесят девятой улице. Человек, который выдавал себя за моего мужа, мой друг.
Он чуть не отшатнулся, осознав масштабы катастрофы. Боже милостивый, всё оказалось хуже, чем думал Дюк. Абсолютно ничего из того, что она ему говорила ранее, не было правдой. Сегодняшний званый ужин, её личность и брак – ложь. Она лгала ему и читателям газеты почти два года.
Оказывается, миссис Уокер была не затворницей, а обманщицей, плодом воображения. Молодой девушкой, которая решила быстро заработать и наплела с три короба, чтобы продвинуться по карьерной лестнице.
Господи, она не замужем и его подчинённая... а он переспал с ней на столе в кладовой. Дюка окатила странная смесь гнева, негодования и стыда. Ему захотелось что-нибудь бросить, разбить все бокалы в этой проклятой кладовой.
Чёрт, кладовая. Он закрыл глаза. Хотя Дюк и страшился ответа, он должен спросить.
– До кладовой ты была девственницей?
Роуз едва заметно покраснела, что само по себе было ответом. Он глубоко вздохнул и медленно сосчитал до десяти. Ради бога…Как он не понял этого раньше?
– Вряд ли это имеет значение, – дрожащим голосом проговорила Роуз. – Моя девственность принадлежала мне, и я могла распоряжаться ею по своему усмотрению.
– Это имеет значение для меня, – осторожно сказал он. – Я был бы... – Он собирался сказать «более нежным», но, если бы Дюк знал о её невинности, они бы вообще не оказались вместе в кладовой. Он подумает об этом позже.
– Я ни о чём не жалею, – проговорила она, провоцируя его сказать обратное.
Дюк решил оставить эту тему... на время. А пока он выяснит степень её предательства по отношению к компании.
– Ты хотя бы сама пишешь колонку?
– Конечно! – резко воскликнула Роуз. – Каждое слово. У меня есть друзья, которые помогают разобраться с вопросами, на которые я не могу ответить сама.
Она говорила убедительно, но Дюк уже не знал, чему верить. Весь его мир только что перевернулся с ног на голову. Его взгляд привлекла открытая дверь в кладовую, и у него внутри всё похолодело. Лёд начал поглощать Дюка целиком, распространяться по венам и выстраивать вокруг него неприступную стену. Он отключит любые назойливые эмоции точно так же, как делал в детстве, когда отец становился жестоким и отстранённым. Или когда умерла мать.
"Мне больше никто не нужен. Только издательство "Хавермейер Паблишинг".
– Пойдём. – Он указал на лестницу.
– Дюк, пожалуйста. Нам надо поговорить. Ты и двух слов не сказал.
