Она выгнула бровь.
– Правда? Боюсь, я ничего не смыслю в лошадях.
– Вы ездите верхом? – спросил Дюк.
– Нет. Никогда этому не обучалась.
Дюк порылся в памяти. Разве не она недавно написала колонку с советами по верховой езде? Нет, должно быть, он прочитал это где-то ещё.
– Не случалось ли с вами происшествия, после которого вы боитесь собак?
Рот Миссис Уокер открылся, но потом закрылся.
– Вы и правда читаете мою колонку, – проговорила она.
– Конечно, с чего бы мне врать?
– Я думала, вы сказали это из вежливости.
Дюка снова кинуло в жар, он подавил желание потеребить воротник.
– Для этого я слишком эгоистичен. В любом случае я буду рад помочь вам научиться верховой езде. – И добавил: – Как и мистеру Уокеру, конечно.
– Очень любезное предложение. Однако, боюсь, я провожу большую часть времени в помещении.
– Вполне объяснимо, – вставил один из гостей. – Учитывая темы в вашей колонке. Сомневаюсь, что многие дамы хотели бы прочесть о теннисе или бадминтоне.
– Напротив, многие женщины интересуются активным отдыхом. Думаю, что вы подали мне отличную идею. В конце концов, сколько ещё рецептов и советов по уборке я могу дать? Возможно, неожиданная и необычная смена темы освежит колонку, – тон миссис Уокер оставался вежливым, но между бровями залегла глубокая складка.
– Я думал, мы должны воздерживаться от деловых разговоров, – сказал Дюк, не в силах упустить случай её поддразнить.
Наградой ему был смех миссис Уокер.
– Туше. Оставлю эти размышления на другой день.
Лакеи начали подносить маленькие тарелочки. Камерон раскачивался взад-вперёд на стуле, и пребывал в шаге от апоплексического удара от восторга. Складывалось ощущение, будто он обедает у Чарльза Ранхофера на кухне "Дельмонико", хотя Дюк предполагал, что для многих миссис Уокер была столь же популярна, как и знаменитый шеф-повар.
– Это свежие устрицы «Блю Пойнт» из пролива Лонг-Айленд, – объявила она, когда принесли тарелки. На каждой лежало по пять устриц, долька лимона и веточка петрушки.
Взяв вилку для морепродуктов, Дюк выковырнул устрицу из панциря и поднес её ко рту. Моллюски были солёными и твёрдыми и оставляли после себя сладкое послевкусие. Настоящее блаженство.
Разговоры на мгновение затихли, когда гости приступили к еде.
– Восхитительно, – пробормотал Камерон, уже доедая третью устрицу.
– Согласна, – сказала Роуз. – Они просты и имеют насыщенный вкус. Идеальны в своём первозданном виде.
– Когда я был ребёнком, мы покупали устриц прямо с лодок, – сказал Дюк. – Не успевали они причалить, а мы уже выстраивались в очередь. – Устрицы и моллюски, коттедж в Ньюпорте, катание на лодке и игры с другими мальчишками... Приятные воспоминания, единственные, которые остались у него с детства.
