Петя одновременно восхищался ею, и ужасался. Было что-то неправильное в том, как всё происходило. А самое неправильное творилось в головах.
Петя понял, что таких как он, сторонников свергнутой монархии, в армии не так уж много. А среди генералов – пожалуй, ни одного.
– За что воюете, братцы? – спрашивали их в станицах.
– За Учредительное собрание! – отвечали им.
Далее следовала немая сцена. Или нудные разпросы. Разве такова должна быть идея, за которую идут на смерть?
Пётр уже слышал от кого-то, что Государь сейчас в Сибири, с семьёй, в заточении. Вот куда надо было идти походом, освобождать живое знамя борьбы. Так ведь нет…
Впрочем, большую часть своих размышлений он благоразумно держал за зубами. Не хватало ещё сеять сомнения в походе. Как-нибудь всё образуется. Главное сейчас – взять Екатеринодар.
Со следующего утра стали подвозить раненых. Больше, больше. Петя уступил своё место на полу контуженному офицеру. К зрелищу ран, крови, стонам он уже давно привык. Сердце затвердело. Единственной мыслью было – поскорее бы отсюда и снова в бой. Он вышел во двор – ходить, разрабатывать ногу. Костылём он уже почти не пользовался.
Вдруг он увидел Ксению. Она только что въехала во двор на подводе, с другой сестричкой милосердия, постарше. Петя так и впился в неё взглядом и думал: «Боже, как она красива, в своём сестринском фартучке с красным крестом, в белоснежном платке, худенькая, маленькая, но с удивительно живым личиком, ясными, чистыми глазами, кротко смотрящими куда-то ввысь, в глубину. А ведь сколько ей уже пришлось пережить видов мук, смертей, отчаяния. А ещё совсем ведь недавно она играла в куклы. Сколько же в ней силы, сколько воли, если она продолжает так чисто смотреть на мир?».
Она заметила его и подошла.
– Здравствуйте, Пётр. Как ваша нога? – тихим голосом поинтересовалась она. Её взгляд из-под сестринского платка был так волнительно прекрасен.
– Здравствуйте, Ксения! – несколько громковато ответил Петя. – Вы к нам, сюда?
– Да. Сюда перевели, здесь рук не хватает, а там, во втором лазарете – с избытком. Вот, решили поправить. Раненых-то больше к вам везут.
– Ксения, я, наверное, вас задерживаю?
– По правде говоря, мне надо уже бежать в перевязочную. Говорят, бой идёт жестокий, раненых ещё много будет. Но минутка есть.
– Вы не знаете, где Георгий?
– Там. – С затаённой тревогой ответила она. Сам туда напросился, а половину их батальона здесь, на охрану станицы поставили.
