– Сиера, – служанка протянула девушке инструмент, завёрнутый в ткань.
Дериху. Единственное, что осталось от мамы. Если, конечно, не считать силы, ставшей личным проклятием. Развернув ткань и с любовью погладив гриф, девушка сморгнула набежавшие слёзы. Играть Лиру научила мама, чужестранка Лиара. Родом она была из восточных земель и на самом деле её звали Ли А Ра. Этот не совсем обычный для данных мест музыкальный инструмент она привезла с собой. Он помогал коротать долгие зимние вечера и был их единственным развлечением. Маленькая Лирана (которую Лиара называла Ли Ра На) помнила, как мама частенько садилась у окна и начинала играть, тоскуя по далёкой родине, а заодно убаюкивала малышку-дочурку, которая тогда не понимала, почему самый родной человек на целом свете грустит и с тоской смотрит в окно.
«Только бы не налажать, только бы не налажать», – как мантру повторяла Ксения, отчаянно надеясь, что у Лираны хватит мужества играть как можно дольше. Она всеми фибрами души поддерживала подругу по несчастью и желала ей побольше сил, главным образом моральных.
Лира сморгнула новую порцию влаги. Как ни сильна была её ностальгия, сейчас нужно взять себя в руки и сыграть так, чтобы дракон на всю жизнь запомнил и саму игру, и исполнительницу. Откуда-то возникла странная уверенность, что только так есть шанс отсрочить неминуемое и, быть может, выиграть у судьбы эту ночь.
Девушка поставила дериху на колени, взяла в руку смычок, зажала струну – и зал стал наполняться мелодией, тоскливой, вибрирующей, пронзительной настолько, что сердцу стало больно. Это была песнь одиночества, грусть запертой в клетке певчей птицы, которая больше никогда не увидит волю. Она била по нервам, до озноба, до мурашек. Закрыв глаза, Лира слегка раскачивалась в такт мелодии, без остатка отдаваясь музыке. Даже Ксения, которая была частью всего этого, не выдержала и давно рыдала бы в три ручья, если бы слёзы и так не катились по щекам Лираны.
«Мама, мамочка, мамуля...» – эти мысли хозяйки тела пронзали иглами, заставляли Ксюшу вспомнить собственную мать, которая осталась там, на Земле.
Открыв глаза, девушка вздрогнула, потому что голубоглазый не стал довольствоваться лишь аудиодорожкой, а, потеснив гостей, пересел и устроился аккурат напротив того места, где находилась невеста. Его пристальный взгляд нервировал всё больше. Впрочем, если судить по время от времени пульсирующему ошейнику, не только её, но и муженька. Ощутив неловкость, девушка отвела взор.
