Нормальная. Только напуганная, похоже?
Он уже почти уговорил себя задержаться на этой мысли, и, может дать девчонке передохнуть, как она разрезала пространство визгом, от которого едва уцелели органы слуха. Либидо, однако, не пострадало.
- Ух, звонкая какая попалась. А ещё громче можешь, а то, боюсь, не все пацаны поняли, как хорошо тебе в моей постели. Они тоже таких отзывчивых любят.
Всего на долю секунды он завис над ее смятением, уже почти поверил, что она нисколько не пытается использовать своё безвыходное положение в корыстных целях. Но эта сука вцепилась зубами в его левое запястье, а ногтями - в лицо. Полоснула два или даже три раза, выдра. Чуть глаза не лишился. Как удержался, чтобы не свернуть ненормальной истеричке шею - загадка. Схватил за волосы на макушке, наверняка до боли. Но она не пикнула. Она и сама уже поняла, что позволила себе перейти все границы. Замерла, решила притвориться мёртвой.
- Охренеть! Она ещё и дерётся! - он сильнее сжал темно-русые пряди в кулаке.
Зашипела, всхлипнула и подняла руки, пытаясь перехватить его запястье. С характером. Как все новодворские.
- Ну, Валерия Ильинична! - прошипел он стерве в ухо, утапливая ее голову глубже в подушку. - Эта ваша инкарнация гораздо симпатичнее, но долго вы в ней не протянете. Или ищите себе новое тело или я сожгу эту ведьму вместе с вами.
Теперь он решил, что на сегодня достаточно. Тем более, что в любом случае предпочёл бы более податливый и гибкий материал, а не кусок гордой породы, пусть и весьма пропорционально оформленный в горячее женское тело.
Глеб отпустил девчонку. Резко соскочил с неё. Отметил, что достоинство хоть и потеряло некоторую часть своей массы, выглядело все ещё презентабельно и бесспорно должно было вызывать, как минимум, уважение.
- Не могу более тратить на вас своё драгоценное время, сударыня, - проговорил он, не глядя на кровать, облачаясь в трусы, затем в брюки. - Ты посиди здесь пока, подумай. Увидимся чуть позже, когда получу информацию о тебе, дикая женщина.
Глеб накинул рубашку, подцепил с комода золотые котлы и все-таки не удержался - бросил взгляд на сугроб из одеяла.
Усмехнулся и вышел за дверь, повернув в замке торчащий снаружи ключ. Заметил багровый пунктирный след от зубов на запястье, провёл осторожно пальцами по пульсирующей щеке под глазом. Щипит, стало быть, качественно она витрину ему пробороздила.
«Ну ладно, козочка, ты ещё и за это ответишь».
