– Вот так просто вернешься и все?
Если всё так легко разрешается и никакой проблемы с отцом нет, то нафига было тащиться ко мне посреди ночи и разыгрывать трагедию сироты и брошенки, вроде нашей Лаки?! Невольно всплывшее воспоминание о "нашей" Лаки автоматически напоминает мне и о Дэне – о том, как неоднозначно мы расстались в тот вечер.
Уйдя от девчонок, Дэн молча вышел в лифтовый холл, я пошла следом, чтобы сказать "Пока" – меня так воспитали, – но он и не собирался прощаться, привалился плечом к стене у узкого окна и смотрел на меня. Я же боялась встречаться с ним глазами и стояла на отдалении, уставившись взглядом в плитку на полу у его ног. Прошло несколько минут этого затянувшегося молчания, я успела мысленно сосчитать до двухсот тридцати восьми, когда он позвал тихо:
– Иди сюда.
Не приказал, не сказал раздраженно, а именно позвал, голос такой нежный, ласкающий, что у меня не было ни единого сомнения, идти к нему или нет. Я подошла и он обвил меня руками, глядя сверху вниз. Я опять боялась смотреть ему в глаза, боялась, что снова возникнет это осязаемое напряжение, разрешиться которое может только одним – совсем не дружеским поцелуем. А его я, опять же, боялась.
Но стоять вот так, с ним в обнимку, могла бесконечно. Пока родители не стали бы меня искать или не появился кто-то из соседей. Тогда бы меня тоже как вихрем сдуло. Но никто наше уединение не нарушал. Только Дэн, которому, видимо, наскучило изучать макушку моей склоненной вниз головы, спросил вдруг:
– Че ты от меня шарахаешься? Я же вижу, что… нравлюсь тебе.
Он явно хотел сказать не это, но я оценила его тактичность.
– А я тебе нравлюсь? – зачем-то спросила в ответ.
Но я правда не понимаю этого. Точнее, не понимаю его. В какой-то момент не сомневаюсь, что нравлюсь, в другой мне кажется, что нет. И эти крутые американские горки лишают меня остатков уверенности в себе.
И даже сейчас Дэн мне не помог.
– А ты подумай, – сказал после долгого немигающего взгляда и, отпустив меня, нажал на кнопку лифта.
Видимо, невысказанный вопрос явно читается на моем лице, потому что Вика говорит испуганно и как-то заискивающе:
– Но сегодня-то мне некуда было идти. Сегодня он бы меня домой не впустил. Ему нужно выспаться, чтобы… перезагрузиться.
Я шумно вздыхаю.
– Ладно, идем спать. Уже скоро четыре, а школу завтра никто не отменял.
Вичка тоже вздыхает, допивает чай и идет за мной на свое новое спальное место. Если она вдруг решит погадать на "приснись жених невесте", можно делать крупную денежную ставку на то, кого она будет рада увидеть во сне. И наши с ней ожидания явно расходятся.
