Про Владика мне давно уже все понятно, продолжать слушать о нем я больше не хочу. По крайней мере, не глубокой ночью у себя на кухне.
– Вик, может, тебе стоит, наконец, завязать со спасением души своего Владика и обратить внимание на Никиту? Ну классный ведь парень. И красавчик, и относится к тебе не как некоторые. Как можно вообще бегать за таким, как твой Влад, когда рядом есть такой Никита?! – я искренне этого не понимаю, и не первый раз пытаюсь открыть подруге глаза, но пока безуспешно. – Нормальный, образованный, перспективный… Где он там учится?
– На международных отношениях, – в голосе Вики сквозит восхищение – она о подобных высотах и не мечтает.
Поступать собирается на дизайн, если нигде не пройдет, то в колледж – платное обучение в ВУЗе они не потянут.
– Круто же, будешь женой дипломата, – улыбаюсь я, а Вика фыркает. – И он из хорошей семьи, в Англии учился.
– Брат у него и сейчас в Англии, уже не учится – работает.
– Вот именно. А Владик твой безнадежный, он школу-то хоть закончил?
– Неа, ушел после девятого.
– Ну и нафига тебе такое счастье? Ты по нему сохнешь, а он то появляется, то исчезает, сегодня он с тобой, а завтра бросит. Да он кидает тебя каждый месяц! – я сама чувствую, что начинаю говорить с нажимом, как моя мама, и одергиваю себя. – Ну, Вик, ну чего тебе не хватает?
Подружка вздыхает.
– Любви, наверное, не хватает. Никита – классный, ты права. И все это видят, да я и сама знаю. Когда я с ним, я и не вспоминаю про Владика. И сама себе чуть не каждый день все это говорю, и всё понимаю. Но потом появляется Влади…
– Ой хватит. Не надо про Влада, – я понимаю, что мы возвращаемся туда, откуда начали, и не желаю выслушивать всё еще раз по кругу. – Расскажи лучше, чего с отцом не поделили? За что он тебя выгнал?
– Да за то же. После клуба я домой пришла, вся в слезах и соплях, ну вот почти как ты меня видела. А он наджекился и тоже решил, что я пьяная. Наорал. Ну, короче, слово за слово. Выпер меня даже без пальто и сапог. Спасибо, Славка вынес, когда папаша в своей комнате закрылся, а то бы я к тебе босиком приперлась.
– И… что ты теперь будешь делать? – неуверенно спрашиваю я.
Уговаривать родителей оставить ее у себя можно и не пытаться, они, скорее, отправятся вразумлять подполковника Свяжина, чем предоставят политическое убежище его дочери. В таких вещах они у меня товарищи принципиальные.
– Да ниче, завтра домой пойду. Он выспится и не вспомнит про конфликт. Как обычно, – беспечно говорит подруга. – Он так-то не злой, это я ему под горячую руку попалась, не в духе был – может, виски как раз кончился. Ну и я сама виновата, сцепилась с ним.
