— Дар, Дори, отнесите кусок этого бесхребетного мяса к стене, остальные ещё четыре круга. Нет, пять. Все благодарности можете высказать своему новенькому позже.
Я лопатками ощущала направленные на меня взгляды и с ужасом осознавала, что на мне потом за это ещё отыграются. Зачем наставник так поступил?
Когда пробежка была закончена, приступили к растяжке. Меня тоже туда погнали. За время вынужденного отдыха я смогла отдышаться, но ноги от напряжения всё так же дрожали. Растяжка происходила в парах и тройках, причём мои партнёры, похоже, не осознавали, что их возможности сильно превосходят мои. Один раз, когда они особенно сильно надавили, я не выдержала и заорала от боли.
Растяжка закончилась уже без меня. Я не могла не то, что стоять, но даже сидеть была не в состоянии, и лежала, свернувшись клубком, подтянув дрожащие ноги к животу и глотая злые слёзы бессилия. Наставник, оценив моё состояние, только презрительно цыкнул и принялся с остальными отрабатывать удары и увороты. Я же удивлялась, как эти мальчишки ещё могут двигаться. Я видела, что многим из них приходится довольно тяжело: дыхание было прерывистым, пот катился градом, но никто и звука не проронил. Потом была парная работа, а также спарринги в четвёрках. Я внимательно наблюдала до рези в глазах, а потом прикрыла их буквально на мгновение и моментально отключилась. Очнулась же от звуков голоса, ещё не до конца осознавая, где я и что происходит.
Опасность!
Тело среагировало само. Короткий миг — и вот я стою, коленом упираясь в грудь уже знакомого мальчишки с аметистовыми глазами, которого звали Дар, а мои руки судорожно сжимают его горло.
— Ой, прости.
Я поспешно отскочила, силясь сообразить, как же такое произошло. Резкий удар в висок от вскочившего на ноги Дара отправил меня вновь в темноту.
* * *
Я очнулась во дворе, где у нас проходила тренировка. Наставник гонял уже других ребят, постарше. Моей группы нигде не было видно. Спрашивать я не решилась, тем более, что на меня совершенно не обращали внимания. Кое-как встав на трясущиеся ноги и придерживая раскалывающуюся от боли голову, я поковыляла к громаде Академии. В комнате Мэриота не наблюдалось, коридоры, как обычно, пустовали, столовая закрыта… Я вновь не знала, куда мне податься. Побродив немного, никого не встречая и морщась от всё усиливающейся мигрени, я зашла в ближайший душ, где, нервно озираясь и ежесекундно вздрагивая, помылась, потом добралась до комнаты и провалилась в сон, едва добрела до кровати.
