— Что ты хоть говоришь, придурок! — игривое настроение у Шишкиной куда-то улетучилось. Странно, в молодости такие разговоры именно как шутки и воспринимаются. Или я со старостью перепутал?
— Всё, ладно, я в душ, — сказал я, поднимая тазик с пола. — Ты со мной?
— Нет, я же... — блин, а она реально смутилась. Студентка пятого курса меда! Да про них же анекдоты рассказывают! А оно видишь как в жизни — вроде и современная, и раскованная, я же помню, она даже инициативу проявляла, а столкнулась с обычным физиологическим процессом, и пиши пропало.
— Чай тогда завари, — попросил я. — Пожалуйста.
Вот как душ включил, так всё и прошло. В смысле, напряжение. Вот вроде и ходил, что-то делал, разговаривал, с начальником ругался, а оно не отпускало. Кстати, а почему я с Лебензоном завелся? Тоже загадка. Подозреваю влияние студента, он, гад, втихаря партизанит из подсознания. Я бы старый на этого крикуна вообще не реагировал. Визжит — и хрен с ним, работа у него такая. А тут — умничать полез, послал открытым текстом.
Но Лебензон этот — дело вторника. А сегодня мне идти и знакомиться с родителями вот этой самой девушки, которая сейчас дрожащими пальцами засыпает чай в заварник. Чья инициатива? Моя? Её? Чего хотел от этого парень? Точно жениться? Или какие-то вопросы решить? Папаша Лизы, судя по рассказу Давида — заведующий кардиологическим отделением ЦКБ. В народе «Кремлевки». Поди лечит всех старцев из политбюро. Таких людей плотно пасет КГБ и я вступаю на очень-очень тонкий лед.
Что-то царапнуло, пока я размышлял о родителях Лизы. Какая-то мысль, что я должен был сделать и до сих пор не додумался. А надо. И тут до меня дошло. Из своей жизни я вытеснил маму Панова. Папа студента давно подался в эмиграцию, попив из козлиного копытца. А она живет в Орле, и хоть Панов последние года два немного отдалился от нее и даже на зимние каникулы не ездил, ограничиваясь короткими поездками на выходные, но связи не терял. Вроде она свою жизнь устраивает. Как там говорилось в социальной рекламе: «Позвоните родителям!». Надо прямо кровь из носу купить этот злосчастный талончик на межгород и напомнить о себе. Всё в порядке, мам, учусь, работать устроился, жениться не собираюсь, детей еще не заделал. Остальное она сама расскажет.
Вдруг дверь ванной открылась. Вошла Лиза. Ни говоря ни слова, стянула с себя платье, распустила волосы. Потом, покраснев, расстегнула черный бюстгальтер. Ничем не сдерживаемая грудь третьего так размера призывно колыхнулась. Да, про четвертый — это мне тогда показалось. Я сглотнув слюну, уставился на крупные розовые соски.
