Эхуд воспринял это замечание, как желание сменить тему разговора, но все-таки продолжил:
- Ты же добровольно прошла трансформацию, насколько я понимаю?
- Нет, - Джеки медленно водила пальцем по бокалу. - Мне было тринадцать лет, и мой папаша, маньяк ненормальный, решил, что и его дочке-сокровищу следует приобщиться к таинству. Тварь. Нассал мне в уши, мама была против, но я согласилась: это же круто — стать не такой, как все.
- В твоих условиях, скорее, это выглядело наоборот: стать такой, как все, - заметил Эхуд.
- Не совсем, - возразила она. - Революция, или Мятеж, как теперь стали называть эти события, только закончилась: модифицированные еще не преобладали, так что вполне можно было избежать этого процесса.
- Ты действительно жалеешь об этом?
- Конечно, - в голосе Джеки прозвучало неподдельное удивление.
- Я вижу ситуацию несколько иначе: твой отец сделал так, чтобы ты получила возможность быть на равных с окружением. Да и в итоге, не пройди ты трансформацию — все равно бы стерилизовали, - Эхуд испытывал что-то сродни удовольствию, когда говорил это. Джеки задумалась:
- Возможно. Возможно, он был прав. Но думал-то он не об этом.
- А какая разница? - теперь пришла его очередь удивляться. - Дело сделано, изменить ничего нельзя, так что надо оперировать тем, что имеется в наличии.
- Ладно, черт с ним, с папашей, - Джеки поднялась со стула и прошлась по кабинету. - Мы договорились?
- Да, если ты мне гарантируешь, что никакого говна для человеческой расы твоя затея не принесет.
- Ты только что рассказывал мне, что глупо беспокоиться об остальных.
- У вашего вида, - Эхуд понял, что выбрал наиболее подходящее определение, - есть определенные претензии к моему. Не хотелось бы помогать в их реализации. Я хоть и не самый праведный человек, но все же...
- Ни один человек не пострадает в результате этой работы.
- А в процессе? - он всегда уделял внимание деталям.
- Возможны сюрпризы, - честно ответила Джеки, и он подошел к ней, чтобы пожать руку.
- Договорились... Чем занимаешься сегодня вечером?
