– И к кому же тогда переходит состояние? – спросил Соломон.
– В распоряжение дожа Венеции.
– Хитрый закон. Выходит, что человеку из низшего сословия трудно заделаться аристократом, даже, если он влез в доверие к кому-то на старости лет.
– Совершенно верно. Именно против таких пройдох и действует этот порядок, – рассудил Фортуна. – Ну и что же граф, как ему удалось ускользнуть от женитьбы?
– Скупой старик, согласно своему прижимистому характеру, принялся увиливать и ставить всяческие трудно выполнимые условия, – продолжил староста.
– Какие?
– Ну, например, чтобы Августина родила ему наследника. Это в его-то годы. Естественно, у неё ничего не получалось, но одержимая страстным желанием приобрести богатство, она решила обратиться к знахаркам. В наших краях бытует дурацкое поверье, будто женщина непременно забеременеет, если собственноручно лишит жизни другую бесплодную женщину. Искать такую в этой деревне не имело смысла – у нас бабы рожают, будто куры-несушки. Вот тут-то она и вспомнила про жену Соломона, о которой ей не раз рассказывала Моника. Бедная девушка после родов совсем лишилась рассудка и Августина, воспользовавшись этим, сделала её соучастницей страшного преступления.
– Выходит, Моника никого не убивала! – прервал Соломон рассказ Джакопо. – Она невиновна, Роман!
– Друг мой, к сожалению, сейчас это уже не имеет никакого значения, – ответил тот.
– Имеет, и очень большое! – воскликнул взволнованно шкипер. – Это значит, что мать нашего малыша не является убийцей Ирины! Ты понял?
– Понял, – покорно ответил Фортуна и добавил, обращаясь к старосте: – Продолжай, Джакопо.
– Поняв, наконец, что ей никогда не забеременеть от дряхлеющего старика, Августина уговорила его усыновить ребёнка Моники, которого, между прочим, назвали в честь графа, и назначить её опекуншей. Старик сперва дал своё согласие.
– Вот тут-то она и примчалась в Венецию, – сказал Роман. – Нам надо было тогда об этом догадаться, Лука.
– Но как, сеньор? – спросил, недоумевая, кукольник. – Ведь в желании Августины спасти малыша не было ничего подозрительного.
– Эх, Лука! Хороший ты мастер, а вот блюстителя закона из тебя не выйдет. Да и из меня тоже. Ну подумай сам – откуда Мария, то есть Августина, сидя в деревенской глуши, могла знать про убийство Ирины во время карнавала? – сказал с досадой Роман
– Да, действительно, сеньор, – ответил Лука, почёсывая затылок. – Тогда нам это не показалось подозрительным. Она обо всём знала, ибо сама же осуществила это чудовищное преступление.
