Ханна права. Так и есть. Но он все равно им не доверял.
Она наклонилась ближе, ее дыхание коснулось его шеи, теплое и мягкое, едва щекочущее.
— Ты планируешь что-то сам.
В ее голосе не прозвучало ни обвинения, ни подозрения. Она произнесла это как утверждение, как факт, который уже знала, но высказала вслух, чтобы они оба имели одинаковое мнение.
Лиам хмыкнул, не комментируя.
— У меня есть несколько идей.
— Ты не можешь сделать это в одиночку. Их почти пятьдесят, и у них вдвое больше оружия. Ты всего лишь один человек.
— Посмотрим.
Ее костяшки пальцев впились в его позвоночник, ослабляя узел за узлом. Он расслабился под ее прикосновениями. Не самая лучшая его идея. Но как он мог отказаться.
— Тебе не обязательно разбираться с этим в одиночку, Лиам. Ты не один.
Иногда, Лиам переставал чувствовать себя одиноким, и случалось это чаще всего в присутствии Ханны.
Он решил взвалить это на себя, взять на себя ответственность за Фолл-Крик, тяжесть его клятвы легла огромным бременем. Все эти жизни в его руках. Все эти люди, зависящие от него.
Ханна отстранилась. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.
Спине стало легче. Он знал, что долго так не останется, но это не важно.
— Помогло. Спасибо.
— Конечно. Обращайся в любое время.
Она посмотрела на свою поврежденную руку, испытывая смущение. Лиам знал, что Ханна думает о ней как о «плохой» руке.
Он никогда не думал об этом так. Каждый дюйм ее тела для него прекрасен. Он хотел обнять ее. Притянуть в свои объятия, наклонить ее подбородок к своему и поцеловать так, как Ханна того заслуживала.
— Как там «Винтер Хейвен»? — спросил он, чтобы отвлечься — и потому что постоянно беспокоился о ее нахождении там.
Лиам не доверял Ноа в вопросах ее безопасности. Он вообще не доверял Ноа, ни в чем.
— Это как полицейское государство. На каждом углу солдаты. Все это оружие. Они смотрят на нас, как на чужаков, как на нарушителей, и им не терпится от нас избавиться.
— А сейчас ты возвращаешься.
Она не смотрела на него.
— Мне нужно. Я должна.
Она не сказала: «Я хочу». Это уже кое-что.
— Ты, Шарлотта и Майло не должны жить в «Винтер Хейвене». Это слишком опасно.
Ханна не спорила с ним. Но и не уступила.
— Сейчас все станет хуже. Когда я начну, всем станет хуже.
Они сидели бок о бок на диване, между ними оставалось всего двенадцать дюймов. Почти никакого пространства, и все же бесконечная пропасть, которую Лиам не мог преодолеть.
Она положила руки на колени.
— Я знаю.
— Но ты не можешь уйти, — закончил он за нее.
