– Оррригинааально, – задумчиво протянул Иркин папа.
Верующие от неверующих отличаются в основном тем, что просьбы от первых поступают в Небесную Канцелярию не просто ежедневно, а по нескольку раз на день – сначала по традиции просят еды, защиты и не соблазнять. Потом переходят к более личным просьбам. Неверующие же чувствуют себя немножко изгоями, немножко бунтарями, и просить решаются только в крайнем случае, по очень большой необходимости. Все эти просьбы поступают прямо на рабочий стол Главному. В Канцелярии его уже в шутку давно переименовали в Стол Заказов.
Главный разбирал Стол и разговаривал с Анхелем (Главный всех ассистентов называл в зависимости от настроения – Анхель, Анжело, Анжела и Геля. Сейчас, судя по всему, настроение было насквозь рабочим).
– Вот скажи мне, если кто-то приготовил суп и разлил его всем по тарелкам, суп в тарелках будет таким же, как и в кастрюле? – вопрошал Главный. Анхель, не понимая, к чему Главный ведёт, и от этого немножко нервничая, отвечал уклончиво…
– Ну, это с какой стороны посмотреть… Ощущение вкуса может меняться в зависимости от глубины посуды, от материала, да даже от формы ложки…
– Да с какой стороны ни смотри! – перебил Главный, – Суп, это суп и есть! Будь он в кастрюле, в тарелке, в ложке или во рту! Это – суп.
– А когда переварится, то вроде бы уже и не совсем… – от Главного вдруг запахло озоном, воздух вокруг него начал сгущаться и искрить.
– Может я, это, пойду? – робко предложил осознавший, что ляпнул что-то не то, Анхель…
– Иди уж, подобру-поздорову…
Дверь за ассистентом давно закрылась, а Главный всё ещё продолжал недовольно потрескивать.
– Ну, вот и на кой ляд они все норовят своей ложкой мимо тарелки – да в кастрюлю?…
Главный не очень любил разбирать Стол. Вообще не любил. Каждый раз это занятие казалось ему бессмысленным. Зачем, спрашивается, нужно было вкладывать в каждого душу, кусочек себя… Можно сказать, предоставить каждому своего личного полномочного представителя. Всячески напоминать про образ и подобие… Зачем? Чтобы что? Чтобы Главному потом приходилось разгребать горы корреспонденции с просьбами из разряда «Мама, принеси мне из шкафа конфетку, мне лень вставать»?
Изначально стол задумывался, как возможность обратиться к Главному напрямую, когда ситуация сложна и запутана настолько, что своими силами её никак не решить. А получилось всё, как всегда…
Раздосадованный Главный выудил из кучи записку со знакомой формулировкой (последние лет пять Григорий Петрович любое обращение заканчивал фразой: «и внуков»). Улыбнулся. И переложил записку в папку «сделано».
