Все присутствующие уставились на Телдина, отчего ему стало не по себе. — По-моему, это цветок, ответил он.
Адмирал согласно кивнул. — Это действительно так, что я видел собственными глазами. Мы хотим скопировать этот образец для нашей истории, прежде чем вы покинете нас. От Плаща Первого Пилота осталось лишь несколько стихов и сказок. В одних говорится о «сияющем одеянии», которое носил Первый Пилот. Другие уверяют, что Первому Пилоту дали ожерелье перед тем, как он отправился на задание, и он носил этот подарок, хотя некоторые авторитеты ссылаются только на плащ. Самый обширный фрагмент — «Песнь Первого Пилота» представляет собой короткий набор стихов, повествующих о дарении плаща и энтузиазме Первого Пилота перед путешествием. Нам мало что еще известно. Наш народ долго жаждал знаний всякого рода, но о далеком прошлом, о происхождении всех космических народов мы не нашли ничего, что можно было бы обсуждать. Вы оказали всем нам честь вашим визитом, Телдин Мур.
Телдин смутился. — Я польщен, но до сих пор не понимаю, почему этот плащ так привязался ко мне.
— Вы уже рассказали мне, как он оказался у вас, хотя и рассказали свою историю короче, чем следовало, — сказал Сираторн, слегка откидываясь назад. — Возможно, вы могли бы рассказать свою историю полностью. Мы не ограничены по времени, и готовы слушать.
Почувствовав облегчение от того, что все идет по его плану, Телдин так и сделал. Потребовалась целая вечность, чтобы рассказать эту историю, и иногда он возвращался, чтобы исправить то, что сказал раньше, но со временем он привел всех к тому моменту, когда подошел к часовому в посольстве. Он решил рассказать им все подробности о своем плаще и о том, что он может делать, вплоть до его привычки менять цвет, хотя он продемонстрировал только способность плаща изменять свой размер и превращаться в своего рода ожерелье, что объясняло путаницу в старых сказках, как сказал вслух Сираторн. Телдин опустил только детали прошедшего года, которые, как он чувствовал, не имели никакого отношения к плащу, запутанные элементы его личной жизни с того вечера, когда его ферма сгорела и его жизнь погрузилась в хаос. Однажды он попросил воды, и адмирал просто хлопнул в ладоши, чтобы эльф поспешил за ней.
Телдин понятия не имел, как долго он говорил, но к тому времени, как он закончил, его голос стал надтреснутым и хриплым. — «Если мне придется сделать это снова», — подумал Телдин, — «мне придется нанять кого-нибудь, чтобы записать все это, чтобы я мог просто дать вопрошающим эти записи».
