На самом деле, смешно наблюдать за древним противостоянием. Ведут себя как дети малые, ей богу!
Йона снял трубку сразу, но проскользнувшие в приветствии нервные нотки заставили напрячься. Друг нервничает, а это верхним не свойственно.
— Нужна помощь: найти одного человека, — коротко бросил я, сворачивая с эстакады.
— Девушку, — проявил крайнюю осведомленность Йона.
— Да, — спокойно выдохнул я, — Есть проблемы?
— Ты даже не представляешь, какие! — грустно вздохнули на том конце провода, — Я перезвоню через десять минут.
— Конечно! — махнул головой я, выруливая на Ленинский.
Дело приобретает неправильный поворот. Сдержать досаду не получилось, и я в отчаянии хлопнул руками по рулю.
Нашел свободное парковочное место и остановился. Достал с заднего сидения припасенную бутылку минеральной воды и выпил половину, вытирая со лба проступивший пот.
Пожалуй, дождусь звонка Йоны до разговора с Всеволодом Ивановичем. Интуиция подсказывала, что не просто так друг сбросил связь — боится прослушки. А значит, на Маргариту обратили внимание сверху. Что стукнет им в голову на этот раз — неясно. Могут возмущаться, шантажировать или даже поднять вопрос о моем наказании — отстранении от работы на пару месяцев. А за это время сделают так, что я не увижусь с Марго или потеряю с ней связь.
Так случилось с Игорем. Он без нужной бумажки инициировал Настю, когда понял, что она — его истинная пара. Низшие прицепились, что, мол не по инструкции — он вмешался в судьбу девушки, не имея к тому никаких указаний.
Пару месяцев парень мучился, ожидая вердикта. Тогда дело спас Марк Анатольевич, но низшие успели промариновать Настю в своих подземках достаточно долго. И отпечаток этих допросов мы пожинаем до сих пор: она кричит во сне, срывается на своего любимого, а иногда, во время следственной работы, у нее словно бы сносит крышу: беспричинная жестокость стала причиной уже двух рапортов.
Низшие злорадствуют, а верхние разводят руками: ничего не можем поделать. Бумаг на инициацию Насти подписано не было…
Йона позвонил с другого номера ровно через десять минут. Запыхавшийся, словно бежал стометровку на спор.
— Слушай, твою девушку заметили. Сам знаешь, кто!
— Чем грозит?
— Отчетность за последний квартал, — в голосе верхнего сквозила обеспокоенность, — Они подведут ее под статью и тебе может грозить выговор.
— А если она — моя истинная?
— Всё равно. Ты не можешь нарушать правила.
— Ваши их тоже нарушают, — намекнул я на недавнюю услугу.
