– Да, я хочу как можно быстрее. Цена роли не играет.
– По адресу получите только во вторник, – внимательно изучая мужчину в костюме, сообщил усталый работник филиала, забирая с весов оба чемодана.
– Меня вполне устраивает. Да, и вот ещё, это адрес получателя, – сказал мужчина, кладя листок.
– О, да это во Франции! Тогда чуть дороже, – сказал служащий почты, внимательно рассматривая адрес на листке.
– Да, хорошо.
– Тогда вот, – взяв калькулятор в руки, скрюченный мужчина быстро выдолбил на табло сумму. Гудвилл посмотрел на сумму и утвердительно кивнул. Рассчитавшись, он сразу же покинул почтовое отделение.
Берлин. Тот же день. Отель «Берлин Сити». 17:00.
– Извините, что заставил вас ждать! Очень много людей сегодня. Этот конгресс медиков просто сводит с ума, – оправдывался запыхавшийся администратор.
– Ну что вы, господин Штайнке, всё в порядке, – широко улыбаясь, сказал Гудвилл, сдавая ключ. Бородатый администратор на автомате принял ключ и карту, но вдруг остановился.
– Вы же у нас до завтрашнего вечера, господин Гудвилл? – будто вспоминая что-то, спросил Штайнке.
– Так было запланировано, но обстоятельства поменялись. Хотел вас попросить, господин Штайнке. Если вдруг какие-то сообщения или почта, то, пожалуйста, вот по этому адресу, – протягивая сложенный листок вместе со свёрнутой купюрой в пятьдесят евро, попросил Гудвилл.
– Да, конечно, господин Гудвилл. Удачного вам перелёта! Всегда рады вас видеть в нашем отеле! – признательно сказал Штайнке.
– Всего вам хорошего, – с неизменной улыбкой сказал Гудвилл и, махнув администратору на прощанье, покинул холл гостиницы «Берлин Сити».
8.
Кровавый оазис
Берлин. Тот же день. Кальянная «Оазис». 19:00.
Тёплый летний вечер постепенно ложился на улицы Нойкёльна, успокаивая уличную суету своим приближением. Шум детских площадок, популярные басовые биты из припаркованных у обочины машин, кучки полукриминальной молодёжи и ярко окрашенные, с привлекающим к себе хохотом молодые женские коллективы начали постепенно завоёвывать вечернее пространство улиц. Весь этот привычный шум иногда прерывался громкими сиренами мчащихся куда-то полицейских или машин скорой помощи. Юсуф шёл по этим улицам с детским удивлением и смотрел на окружающее. И хоть всё это было ему не вновь, теперь казалось странным и отталкивающим. Ему хотелось как можно скорее покинуть этот район и этот город. Оставалось лишь одно незавершённое дело, которое не давало ему покоя. Окружающие выглядели по большей части как-то враждебно, будто ожидая какого-то подвоха или агрессии, но не от него конкретно, а вообще от жизни. И хотя это были по большей части молодые люди, это казалось Юсуфу больше напускным, ненастоящим. «Ведь у них нет войны и бедствий, они живут в достатке и в хорошей стране. Почему они такие? Почему эта беспричинная жестокость и агрессия так преобладает в их глазах?» – думал он, оглядываясь по сторонам.
