Альфред приходит в себя.
Ох! Пронесло. (Подходит.) Что с тобой!? Я тебя чуть без большого пальца не оставил.
Альфред (Трясет головой, держится за волосы). Голова! Почему так болит голова!?
Работник. Тише, тише, присядь. Ты, наверное, переутомился.
Усаживает Альфреда.
Сейчас принесу попить. (Отходит.)
Альфред (Думает). Галлюцинации!? (Бесится.) Вот черт! Никак не оставит меня! Я все ближе… теперь снова придется и это терпеть.
Встает, идет к выходу. Смотрит в сторону двери.
Она все еще здесь… проверю.
Подходит к двери. Держит ручку, поворачивает.
Работник. Держи, Альфред. (Подает стакан.)
Альфред. Ну да, спасибо. (Пьет.)
Работник. Тебе уже легче?
Альфред. Да, заметно.
Работник. Что ты хочешь сделать?
Альфред. О чем вы?
Работник. Зачем в кладовку идешь?
Альфред. Ах, так это кладовка. Просто хотел проверить, что за этой дверью.
Работник. Ну, теперь ты знаешь.
Альфред. Теперь знаю. (Возвращает стакан.) Еще раз спасибо.
Работник. Конечно, обращайся. (Ушел.)
Альфред немного подождал. Снова взялся за ручку. Слышит звуки за дверью. Быстро поворачивает и открывает.
Альфред. Ничего не вижу. (Заходит, закрывает дверь за собой, включает свет.) Эй! Ты что делаешь!?
Перед ним стоит Роб, держащий лезвие.
Роб. А что? Что-то не так?
Альфред. Роб, пожалуйста, отдай мне это лезвие.
Роб. С-с чего бы вдруг?
Альфред. Это не обязательно, Роб, просто убери лезвие подальше.
Роб. Ты не понимаешь… Это только к лучшему.
Альфред. Какому лучшему?
Роб. Так меня полюбят… ведь я наказываю виновника.
Подносит к руке. Перерезает вены. Не может устоять на ногах и падает. Прижат к стене. Альфред в ужасе, будто оторван от реальности, подбегает к нему. Ложится слева. Держит.
Альфред. Я… я… я не хотел, не так!
Роб. А чего ты хотел?
Альфред. Я не знаю! Ничего такого! Боже, прости.
Роб. Хах, даже сейчас я не главный в беседе. Всегда есть он.
Альфред. Какой главный!? Чего ты добиваешься!? Ты же … все испортил.
Роб. Что я испортил? Эту твою райскую жизнь среди них? Не смеши.
Альфред (Дрожит). Ты просто покончил со всем этим, будто это не важно. Ты и не пытался что-то сделать. Почему?
Роб. Это не важно… все это не существенно, пока я не придам этому смысла.
Альфред. Я… я не понимаю.
Роб. Я понял, все это было не нужно мне. Все бессмысленно… как же было больно отрицать это. Эта боль неопределенности – самое неприятное, что со мной происходило.
Альфред. Или ты просто не нашел, хорошо запрятанный смысл.
Роб. Блин, я пытался, Альфред, уж поверь. Не может быть, что он один на всех, может, меня просто обделили. (
