Виржилиу молча ждал, пока Кристи прекратит театрализованное представление. Вот только бестия разошлась не на шутку. Внезапно она схватила священника за плечи и, притянув к себе, зашептала на ухо:
– Засунь себе в зад свои проповеди! И не смей мне указывать, что мне делать и куда идти!
Девушка резко опустила преподобного так, что тот еле удержался на ногах. Ему все же удалось сохранить равновесие и не упасть на каменный пол на виду у всей паствы. Кристи брезгливо оглядела прихожан и, развернувшись, направилась к выходу. У самой двери, она неожиданно остановилась. Виржилиу, тяжело вздохнув, покачал головой. Это был еще не финал. Кристи обернулась. Во взгляде промелькнуло ехидство и отвращение.
– Каждый в этом месте не без греха! Какой твой грех священник? Твоя слабость? Нарушение обета безбрачия? Страсть к молоденьким девочкам?
Ропот, словно ветер, пронесся по часовне. Люди с недоумением стали таращится на святого отца, ожидая от него слов оправдания. Виржилиу молча проглотил оскорбление, но Кристи заметила, как преподобный слегка побледнел. Ее последние слова попали в цель. Она поняла, что брат Анны был причастен к событиям той страшной ночи. Может быть он монстр, творящий бесчинства? А возможно, лишь безмолвный свидетель, хранящий страшную тайну. Кристи почувствовал, как ее начало трясти. Еще немного и она сорвется. Нужно было уходить. Девушка стремительно покинула часовню, с такой силой хлопнув дверью, что цветные витражи тихо зазвенели от вибрации.
Виржилиу несколько секунд стоял в оцепенение. В его голове закружила карусель безумных мыслей. Он почувствовал себя в ловушке: призрак Анны, преследующий его в кошмарах, возвращение Мирела, и ненормальная девчонка, несущая всякую чушь о нем в присутствие прихожан. Священник должен был остановить этот аттракцион, способный свести его с ума!
На кладбище было немноголюдно. У свежевскопанной могилы стояло всего несколько человек и священник. Беспробудное пьянство лишило Адриана друзей и родственников. Даже родители не пожелали приехать на похороны сына. Все расходы по погребению взял на себя Мирел. Его жест не вызвал подозрения у окружающих. Ни для кого не было секретом, что когда-то адвоката и заправского алкаша связывала крепкая дружба.
Виржилиу холодно смотрел на блондина в черном костюме и чувствовал нарастающий гнев. Преподобный не выносил клеветы и не мог прилюдно заявить, что в смерти местного пьянчуги виноват напыщенный франт с идеальной голливудской улыбкой. Но внутренний демон шептал ему, что гибель бедолаги не была случайной, Мирел наверняка приложил к этому свою руку. Чтобы уличить проходимца в содеянном, святому отцу требовались веские доказательства, а не нелепые домыслы.
