Священник нахмурился.
– Его Преосвященство не сказал, о чем пойдет речь?
Диакон покачал головой.
– Нет. Он изъявил желание переговорить лично с вами, святой отец.
– Хорошо. Я сию же минуту побеседую с ним.
Виржилиу направился к выходу из часовни. Что за срочность? У епископа достаточно дел. Обычно, он передает послание через третьи лица. Серьезные обсуждения ведутся при личной встрече во время аудиенций. Что могло произойти, вынудив Его Преосвященство, собственноручно набрать номер провинциального прихода и потребовать разговора со священником?
Виржилиу вошел в кабинет и взял трубку, лежащую на столе. Он поздоровался с епископом, поинтересовался его здоровьем и приготовился к выслушиванию очередной проповеди. С каждой фразой произнесенный Его Преосвященством, лицо преподобного становилось мрачнее. Он чувствовал, как внутренний монстр злобно хихикает, наслаждаясь поражением своего хозяина.
– Да, Ваше Преосвященство, я последую Вашим указанием. Я Вас уверяю, что все это – лжесвидетельство! И клеветники будут разоблачены. Я клянусь именем Господа нашего Иисуса Христа, что все это – бесстыжая ложь. Я покорно склоняюсь перед Вашим решением.
Окончив разговор, священник поднял глаза от письменного стола. В дверях стоял диакон.
– Ты здесь, прекрасно. Отмени все литургии и прочие церковные мероприятия. Часовня останется открытой для прихожан, жаждущих вознести молитву, зажечь свечу, но некоторое время службы, исповеди, венчания, отпевания мы проводить не будем.
– Что произошло?
– Меня временно отстранили. Не волнуйся – это ненадолго! Какой-то шутник, решил подпортить мне репутацию. Но, Его Преосвященство, разберется с этим. Или я отыщу этого злопыхателя и заставлю признаться в ереси!
Священник натянуто улыбнулся диакону и вышел прочь из кабинета. Его планы изменились. Он был взбешен. Виржилиу казалось, что они с Кристи пришли к перемирию! Но, нет! Девчонка продолжала его донимать! Она готова разрушить его жизнь, лишь бы узнать имя!
Адвокат вышел из душа. Капли воды на его спортивном теле неторопливо стекали, щекоча гладкую кожу. Он обтер себя махровым полотенцем и посмотрел в зеркало. Его лицо выглядело свежим, лишь губы слегка шелушились. Он взял с туалетного столика гигиеническую помаду и нанес ее на губы. Через несколько минут сухой корочки не будет.
Накинув рубашку и натянув серые брюки, Мирел взял флакон с розовым маслом. Тело адвоката было совершенно, если не считать двух незначительных изъянов: сухость губ и кожи на руках. Первый недостаток легко устранялся при помощи косметического вазелина, без вкуса и запаха. Со второй проблемой, дела обстояли сложнее. Сухость и шелушение рук, можно было избежать, лишь используя масло роз. Эффект был недолгий, но ощутимый. В общественных местах или на встречах, адвокат старался не применять чудодейственное средство: цветочный запах, исходящий от брутального мужчины, мог вызвать насмешки, а адвокат терпеть не мог, когда кто-то подшучивает над ним.
