Толстый господин, в грязном парусиновом пиджаке и сером картузике с блестящим козырь-ком, орал:
- Сволочь ты, негодяй!! Я отставной поручик Пыльского гренадерского полка, а ты мне смеешь "ты" говорить?.. Подлец!
Мастеровой в чуйке, с бледным, зеленоватым лицом, мирно было заговоривший с сердитым господином, в первую минуту опешил.
- Я тебя, мерзавца, сейчас велю высадить из поезда!.. Подлец, пьяница!..
Мастеровой медленно и громко протянул:
- Я думал, это пушки, ан это - лягушки!
Кругом засмеялись.
- Молчать!!! - гаркнул толстый господин.- Дурак!
- Не бывал, брат, ты умным человеком, коли я дурак. Ишь ты какой! Ясный козырек нацепил себе и думает,- хозяин! Мне на твой ясный козырек наплевать!
- Ах-х ты, мер-рзавец! - возмутился про себя господин и высунулся из окна, как бы высматривая, скоро ли остановится поезд, чтоб позвать жандарма.
- Плюю я на твой ясный козырек, вот так: тьфу! - Мастеровой плюнул на пол.- Плюю и попираю ногами.
Рядом сидел подгородный мужик. Он с усмешкою сказал:
- Буде вам! Чем все ругаться, лучше прямо подраться!
- Верно! Мне ндравится ваше слово! Я вас уважаю!.. А сказать что-нибудь против меня ясному козырьку энтому - не позволю! Не желаю молчать!.. Извините меня, пожалуйста! Прошу извинения!
Мужик зевнул.
- Тут колокольцов нету, звенеть не на чем.
Толстый господин подергивал головою и продолжал выглядывать в окно.
- Не желаю молчать! - волновался мастеровой.- Он меня растревожил, а я его не беспо-коил!.. Слышь ты, козырек! Я сознаюсь, что ты - дурак! Понял ты это слово?
Поезд остановился у полустанка. Толстый господин поспешно вышел, через минуту воро-тился с жандармом. Указал на мастерового и коротко сказал:
- Вот! Убери его!
Жандарм подошел к мастеровому и решительно взял его за рукав.
- Вставай!
Мастеровой оторопело глядел:
- Что такое? В чем дело?
- Но, но, вставай! Ничего!
- Да что вы? За что вы меня?
Таня вскипела.
- Послушайте, жандарм, за что вы его высаживаете? Он ничего не делал!
- Мы все можем быть свидетелями,- прибавил Токарев.- Этот господин сам же первый начал. На весь вагон стал кричать и ругать его.
Грозно и выразительно толстый господин сказал жандарму:
- Я тебе заявляю, что он мне нанес оскорбление!
Токарев спокойно возразил:
- Все в вагоне слышали, что вы первый стали наносить ему оскорбления.
Токарев был одет чисто и прилично, гораздо приличнее толстого господина. Жандарм в нерешительности остановился.
- Жандарм! Я тебе повторяю: возьми его!.. Он пьян!
