– Какой-то потерянный у вас вид, молодой человек, – не оборачиваясь, отметил старикашка. – Мне это кажется весьма странным. Для вашего возраста просто не может быть на Земле сколько-нибудь весомой причины для расстройства. Здоровье, потенция, сон, суставы и многое другое еще в превосходнейшем состоянии. Проще говоря, грустить вообще не о чем. Разве только о недостатке карманных денег, выделяемых родителями.
– Если бы все было так просто. На одних только здоровых суставах счастья не построишь, – уже начиная уставать, пропыхтел Борька.
– Что вы называете «счастьем»? – повернулся вполоборота и хитро сощурил глазки профессор. – Только прошу не торопиться с ответом, а подумать и сказать за все ваше поколение. Времени вам ровно вон до той двери, – указал он пальцем на проем с левой стороны в конце коридора.
Отперев замок причудливым ключом, зажег свет в кабинете и жестом показал Борису поставить коробки на стол, что тот с превеликим удовольствием и выполнил. Любопытства ради приоткрыл одну из них и разочарованно произнес: – У-у, так здесь просто бумаги. Я то думал, что тащу на себе пару слитков золота, – пошутил он.
– Вы недалеки от истины, молодой человек, – старичок устало опустился в большое кресло на колесиках и откинулся на его спинку, тяжело дыша. – Вот видите – тащили вы, а устал я. И кто из нас более несчастлив? – прикрыл он глаза, переводя дыхание.
– Я подумал над вашим вопросом, – поторопился Борис, которому совершенно не хотелось терять время, выслушивая нравоучения уставшего от жизни мужчины. – Короче, так: лично для меня счастье – это когда желания исполняются, даже невзирая на возможности. Вот как! – офигел он от смелости собственных умозаключений. – Я не хочу ждать годы, чтобы мечта стала явью. По-моему, это неправильно. Ведь «завтра» может и не наступить. Как не наступило оно для миллионов людей, умерших и погибших, но не доживших даже до тридцати лет. Я так не хочу. Сегодня и сейчас. Здесь и сразу. Куй железо, пока горячо – так, кажется, вы, старшее поколение, постоянно твердите нам?
– Если горячо, то, конечно, надо ковать, – согласился профессор. – Но вы же, охламоны, даже не заморачиваетесь, чтобы сделать его таковым. Бьете в исступлении по ледяной заготовке березовым прутиком, надеясь на превосходный результат. Вот видите, и я уже заговорил на вашем тарабарском языке.
– Потрудитесь хотя бы прочесть инструкцию, прежде чем ломать свою жизнь и жизни окружающих вас людей. Мы же с вами о девушке говорим? – вопросительно поднял бровь хитрый старикан. – Именно в ней причина грусти и тоски на молодом и еще пока подтянутом лице?
