Но не долго принцесса Анюта радовалась такому исходу встречи с принцем Чарльзом Третьим, который на время затаился в своём посольстве, где собрал всех своих советников, чтобы начать вырабатывать новую стратегию по заполучению в жёны принцессы. – Я не потерплю отказа! – вот так обосновывал свою настырность и настойчивость принц Чарльз Третий. И надо отдать ему и его упрямству должное, он практически всегда достигал поставленной им цели.
– Все бабы дуры, а в особенности принцессы. Ведь для любой благородной дамы и просто светской львицы, я уж не говорю о золушках, уже за счастье встретиться с принцем. А эти принцессы, по причине всего-то своей избранности их природой, перепрыгнули эту ступеньку к своему счастью, и теперь свои носы задирают. Даже перед нами, чистокровными принцами. – Прохаживаясь вдоль стола, где свои места заняли советники, дворцовые люди и другие важные вельможи, вот так, с наличием горечи в словах и лице, объяснял свой провал в деле охмурения принцессы принц Чарльз Третий. Где он остановился у председательского места и изучающим взглядом посмотрел на своих советников, выявляя среди них несогласных с этим заявлением. И, конечно, особенным вниманием он выделил герцога Мальборо, имеющего вечно недовольный вид и оттого подозреваемого в изменнических мыслях.
– Вижу, сэр Мальборо имеет особое мнение на принцесс. – Заявляет принц Чарльз Третий, переведя всё внимание на сэра Мальборо. Ну а сэр Мальборо, что уж тут утаивать, и вправду испытывал некоторый дискомфорт при правлении Чарльза Второго (папаши Чарльза Третьего), который не совсем по праву занимал свой династический пост. А всё потому, что сэр Мальборо и сам был на треть Чарльзом, и при этом готовым раньше родиться, нежели пока здравствующий Чарльз Второй, подвинувший его в их общей материнской утробе: сэр Мальборо был братом близнецом Чарльза Второго и поэтому был страшно ненавидимый Чарльзом Третьим, и Вторым тоже.
Ведь он запросто мог бы доказать своё первейшее право на престол при объективном освещении этого доказательства, и если бы суд был независим от воли власть предержащих. Ну а пока всего этого нет, то он склонен воле изъявлять верноподданнические чувства и только иметь особое мнение на правление династии Чарльзов, в частности Чарльза Второго.
– А почём мне знать, если я всего лишь герцог, и дел не имел ни с одной принцессой. И вам принц Чарльз Третий, виднее. – Герцог Мальборо большой мастер дворцовых интриг, как всегда ловко уходит от прямого ответа. Ну а Чарльзу Третьему только и остаётся, как поддеть сэра Мальборо оскорблением. – Да, я и забыл, сэр Мальборо, что ваш потолок, это герцогини, и никак не принцессы. – С ехидцей говорит Чарльз Третий, вызывая смешки со стороны советников и, заодно погружая сэра Мальборо во внешнюю бледность и глубинную темноту мыслей.
