Время тянулось невыносимо медленно.
Первым пришёл Паркс. Он был весел, курил и прогуливался, засунув руки в карманы.
Тереза в первый миг испытала облегчение: её план начал выполняться. Потом подумала, что в любой момент что-то может пойти не так.
Но заскрипели старые ворота, и явился майор Рейс-Морган, мрачный и грозный, как армия на марше.
– Вы принесли деньги? – весело улыбаясь, спросил Паркс.
Ответом ему был выстрел.
Раненый музыкант корчился на грязной слякотной каше из снега, земли и воды.
– Вот тебе плата, – мрачно пробурчал майор. Слышали его только Тереза и Элизабет, ближе всех находившиеся к месту действия.
Подумав, майор подошёл вплотную к раненому Парксу и выстрелил ещё раз, в упор. Тот дёрнулся в последний раз и затих. Благородный английский джентльмен спрятал своё оружие, повернулся и сделал шаг к выходу, как вдруг из-за кучи досок – эффектно, словно актёр на сцене – появился Ранвир. Его правая рука была спрятана за спину.
– Вы узнали меня? Я Ранвир, любовник Вашей жены. Я пришёл отомстить за нашего сына и за Вивьен.
Майор его не узнал, но понял – это опасность. Он распахнул плащ, но схватить пистолет не успел – противник неожиданно резво вырвал из-за спины руку с маленьким, изящным револьвером и выстрелил почти в упор.
Рейс-Морган рухнул в грязь.
Заговорщики окружили трупы и замершего в неподвижности Ранвира. Тереза первой пришла в себя и попросила мужчин развернуть Рейс-Моргана – точнее, тело Рейс-Моргана – лицом к телу Паркса, затем взяла у Ранвира револьвер и вложила его в правую руку Паркса. Обыскала его карманы.
– Лучше найти письмо, так как, невзирая на Ваши старания, могут узнать Вашу руку, дорогая Лиззи.
Элизабет спрятала армейский пистолет, который всё это время держала в руках, наклонилась и из-за парксова обшлага вытащила записку.
– Белело, хорошо было видно.
– Молодец!
Амати попросил заговорщиков отойти, придирчиво осмотрел слякоть, окружавшую трупы, и одной из досок выровнял нечто, отдалённо напоминавшее след ноги.
– Если полиция сможет срисовать след, она будет потом его сравнивать с нашими подошвами.
– Вы разбираетесь в полицейских делах? – искренне изумился Роберто.
Амати покраснел и промямлил что-то невнятное.
Последний раз оглядев двор заброшенной мастерской, компания уселась в карету и поехала, куда глаза глядят.
Ранвир с тоской думал, что утратил единственную материальную вещь, которая связывала его с покойной возлюбленной. Остались одни воспоминания.
