Я абсолютно не сомневаюсь, что ты работаешь в России в поте лица. И особенно моя уверенность окрепла после того, как я получил твои чеки за гостиницу, услуги переводчика и побочные расходы. После таких астрономических капиталовложений ты должен откопать в России золотого тельца, не меньше. С этим же – бегло посмотрев твои расходы – согласился и наш шеф, а ты знаешь, как он не любит разочаровываться.
Всегда стоящий за тебя горой
Жан-Люк
Москва, Фрунзенская набережная, квартира Полины Родченко
Письмо ей вручают лично. Длинный как жердь курьер протягивает Полине конверт, а затем церемонно просит расписаться о получении.
Конверт – пухлый, увесистый, испещрен иностранными штемпелями и гербами. Среди прочих выделяется крупная анаграмма «LV». Полина понимает, что от отправителей, стоящих за этими двумя зловещими буквами, вряд ли стоит ждать хороших известий, но одновременно какая-то часть ее души все еще надеется на благополучный исход. «Может быть, они во всем разобрались? – наивно трепещет эта микроскопическая Полинина жилка. – И сейчас написали, чтобы принести извинения?»
Полина закрывает дверь за курьером и тянет зубами край конверта. Она хочет быстрее добраться до содержимого и не желает продлять неведение ни на секунду.
Бумаг внутри конверта много. Они сыплются на пол, улетают под диван и под стол, россыпью ложатся на стулья. Чтобы достать некоторые из них, Полине приходится задействовать швабру, а еще – поползать и попыхтеть. Извлекая бумаги, улетевшие в особенно труднодоступные углы, она чертыхается и клянет себя за излишнюю расторопность.
Одного беглого взгляда на содержимое писем достаточно, чтобы понять, что дело принимает скверный оборот. Со страниц, подкрепленных печатями, большей частью французскими, на Полину взирают грозные слова-тяжеловесы – такие, как «ответственность», «обвинение», «заслуженное наказание» и «судебный процесс».
Модный дом намерен защищать свою репутацию. Он находит слова Полины Родченко, высказанные в эфире одного из российских телеканалов, клеветническими, повлекшими колоссальные убытки и абсолютно недопустимыми. Речь идет о том дне, когда Полина нанесла визит в один из московских магазинов Дома, а затем, в сердцах, выпалила в камеру, что приобрела поддельные сумки в официальной точке продаж бренда, а не на левой толкучке. Фактически, утверждается в письме, этим заявлением Полина Родченко поставила под сомнение более чем столетний труд тысяч честных тружеников, незапятнанное доселе имя самого отца-основателя, принципы гуманности и открытости, исповедуемые Домом, а также способность контролировать собственные сбыт и производство.
