Мы подъехали к моей несостоявшейся альма-матер на черной шестерке с самыми стремными номерами, какие только можно вообразить – северокавзказский регион, все дела – и с самыми стремными рожами в салоне, какие только бывают. Я был удивлен, что нас не остановили до прибытия на место: машина прямо-таки кричала, что в ней едет опасный, вооруженный, решительно настроенный бандитский элемент.
И вот мы подъехали и с визгом тормознули у моего института, который так предательски когда-то выкинул меня из своих недр, и я показал пальцем Азаму и Мураду на будку охраны. «Они, – сказал я. – Это они вышибают из меня процент, который я мог бы отдавать вам».
Остальное было делом техники. Чеченцы без лишних слов и расспросов вылезли из машины и пошли мочить конкурентов. Они делали это на редкость профессионально – так, что если бы я не рисковал оказаться их следующей жертвой – я бы мог даже восхититься увиденным.
Охранников вышибли из будки спустя всего лишь пару секунд. Они вылетели как два надувных шарика, толстые любители гамбургеров, и у каждого на лице я увидел ужас. Они вскидывали руки и молили о пощаде, в то время, как моя новая «крыша», ощерившись золотыми зубами, с энтузиазмом выколачивала из них спесь, достоинство, жадность и самоуважение.
Я сидел, развалясь в «шестерке», и испытывал странное удовольствие, глядя на происходящее. Я старался забыть о том, что чеченцы сами отгрызли большой кусок моей прибыли. Я настраивал себя на позитивный лад. А позитивным в данной ситуации было следующее: жалкая охрана театрального института, недооценившая мои силы, теперь валялась на асфальте и была готова согласиться на все, лишь бы ее оставили в покое.
В какой-то момент я распахнул дверь машины и появился перед ними, стонущими и ползающими по земле.
– Помните меня, парни? – спросил я.
Они присматривались некоторое время, а затем вспомнили.
– Эти два джентельмена, – я показал на осклабившихся бородатых Азама и Мурада. – Мои партнеры. Все наши договоренности теперь надо решать через них. А какие наши договоренности?
Они быстро нашли правильный ответ.
– Нет никаких договоренностей, – прохрипел один из них. А второй добавил: – Можешь приходить и торговать здесь свободно. Мы тебя не тронем.
– Это правильный ответ? – поинтересовался у меня Азам, в то время, как Мурад демонстративно игрался своим огромным ножом с позолоченной рукояткой.
– Это правильный ответ, – сказал я, после чего Мурад убрал нож, мы забрались в машину и уехали восвояси…
