«Да как вы смеете врываться в мой дом, твари», – злобно выкрикнул глава семьи, вскочив с дивана. Но его пыл охладили два вылетевших на него человека в чёрных костюмах. Они скрутили его, положили на пол и силком удерживали. Потом на мужчине остался сидеть всего один ублюдок.
«Зря ты не выбрал первый вариант. Очень глупо с твоей стороны», – произнёс человек в костюме маленького роста. По всей видимости он был главой той четверки.
«Ты кто такой вообще? Думаешь, вот так можешь ворваться ко мне в мой дом и ещё философствовать. Отпусти меня, урод. Я от своего бизнеса не откажусь. Не заставишь. И вот после такого я пойду в милицию и уже точно добьюсь, чтобы они приняли мое заявление, а не как в прошлый раз пожали плечами», – продолжал стойко держатся мужчина.
«Сейчас я уничтожу твою чрезмерную дерзость. В милиции тебе также откажут. Никто не хочет иметь дело со мной. Да и зачем им садить в тюрьму того, кто платить им зарплату десятикратного размера».
Все остальные члены семейства плакали и подчинялись приказам людей в чёрных костюмах. А главная их просьба была сидеть смирно и не орать, а лишь тихо вопить от плача. Что те и выполняли. Тем более, когда глава семейства лежал на полу, а остальные все женщины, то мала вероятность непослушания. Но маленький человек в чёрном жаждал проучить непослушного мужчину. И свой воспитательный процесс он начал с жены. Четверка распределила свои роли так: один держал отца, второй стоял возле детей и усмирял их, третий прижимал мать к полу, а четвёртый, тот маленького роста, насиловал ее. Последние два менялись ролями, и именно они казались мне самыми злыми и тронутыми из этой шайки. Голову отца направляли, чтобы узреть все это зрелище. С его глаз текли слёзы, а лицо показывало насколько же невыносимую боль он испытывал, смотря на то как два урода причиняют боль его женщине. Дети плакали и кричали, но, тот кто следил за ними, за каждый изданный звук наносил им удар. На мать взглянуть без ужаса было невозможно. Под ее глазами и сухого места не было, а когда эти уроды закончили измываться над ней, женщина лежала на полу с пустым лицом. Взгляд устремился в бездну и кажись уже она ничего не замечала, а тем более не чувствовала. В начале мать боролась, брыкалась, но теперь уже ей было все равно. Отдохнув от предыдущего сношения, те двое принялись за более вкусный плод – старшую дочку. Третий сказал четвёртому с чокнутым смехом:
«Она девственница скорее всего. Сейчас с тобой плеву порвём. Станем первопроходцами. Черт, с ней я бы даже фильм снял. Зоя мы не взяли видеокамеру».
