– Спасибо. Надо будет ещё за закуской заехать. Уж накрывать поляну, так полноценную!
Этот бодрячок с порога обаял главврача роддома Марью Ивановну. Он целовал ей ручки, он умильно заглядывал ей в лицо. И эта совсем, кажется, молодая, но тучная женщина с простым лицом просто таяла в лучах обаяния этого старого ловеласа. А он небрежно махнул в стороны Инны Леонидовны рукой: вот, мол, моя сотрудница у вас бы в архиве покопалась. И столь же небрежно Мария Ивановна махнула своей секретарше: проводи!
Секретарша главврача, кажется недовольная тем, что её услали от такого свежего кавалера, отвела Инну Леонидовну в подвал, буркнула девчонке, сидящей под подвальным окном за старым канцелярским столом: «Мариванна велела», и быстренько смылась. Девчонка, спросив, что ей нужно, возмутилась, зачем за текущим материалом бестолковые люди прутся в архив.
– Мне что, назад к Марье Ивановне, – растерянно пролепетала Инна Леонидовна, судорожно вспоминая, как её вели по лестницам и коридорам, и в какую сторону поворачивать. Девчонка нехотя встала и повела её по подвальным лабиринтам, потом по лестнице, потом по коридору, потом снова по лестнице и привела практически в то же место, только другим путём. Это был кабинет напротив приёмной главврача, тесный и заставленный стеллажами, на которых стояли истории болезни. Сидела за столом со стопкой документов медсестра постарше, стояли прислонившись к стеллажам две молоденьких сестрички. Все они не очень обрадовались посетительнице, прервавший их интересный разговор, едва ли относящийся к вопросам родовспоможения. Инна Леонидовна перекинула из руки в руку тяжёлый пакет с продуктами и сказала. – Слушайте, а не попить ли нам чая, – и вытащила коробку конфет.
Тема, которую она им изложила за чаепитием, вызвала оживление. Они пытались повторить имена рожениц из Средней Азии и одной африканской студентки местного университета, потом посмеялись, вспомнив несколько случаев двойных имён, которые придумали одурманенные собственными гормонами роженицы, потом одна из них рассказала, что сестру её бабушки родители решили назвать Славой, Вячеславой, а в загс отправили с документами бабулю. Бабуля по дороге имя забыла и сказала регистраторше с досадой: «Помню, что Славка. Славдия, что ли». Так её и записали.
Оказалось, что истории болезни просматривать не надо, достаточно пролистать амбарную книгу, куда записывали рожениц при поступлении. Регистратор читала имена рожениц, а Инна Леонидовна их записывала в блокнот. Список получился не очень большой. Среди апрельских рожениц прозвучало имя, вызвавшее у Инны Леонидовны сердцебиение:
