И как-то незаметно для себя она три бутерброда смолотила. Иван Иванович съел вдвое больше, ел жадно и некрасиво, а залпом запив чаем, промычал, что сегодня не завтракал и на обед сходить некогда.
– А теперь к делу. Вот, у меня тут результаты экспертизы. Хотите, сами прочитаете, а могу я вкратце изложить.
– Давайте почитаю, – ответила она, почувствовав подвох. А уловив на его лице быстро подавленную ухмылку, ещё сильнее укрепилась в желании разобраться самой. Сначала испугалась, что дело безнадёжное, но потом, вчитавшись, поняла, что это не так уж сложно. Достала свой телефон, пролистнула звонки. – Ну, что ж, понимаю. Водоканал вёл ремонтные работы до восьми вечера, тогда и дощатый мостик через траншею перебросили к моей калитке. Судя по справке об осадках, подпил сделан не раньше половины девятого и не позже десяти. Рома звонил мне восемь раз, последний в девять двадцать. Тогда, судя по всему, он и вышел из клуба…
– Нет, раньше, – сказал появившийся в дверях мужчина. – В девять пятнадцать он зафиксирован видеокамерами в универсаме «Пятёрочка» на кассе, сигареты покупал.
– Проходи, Витя, – кивнул ему Иван Иванович.
– Значит, позвонил с дороги. И получается, я косвенно виновата в его гибели. Если бы я захватила с собой телефон, он бы передал, что хотел, и ко мне бы не пошёл. Или если бы я хотя бы выключила свет на террасе, он бы увидел, что дома никого нет, и не стал бы переходить через мостик.
– Не факт, – возразил Иван Иванович и протянул ей упаковку бумажных платков. – И не он, так кто-нибудь другой бы разбился.
– Ко мне редко люди ходят. Соседи иногда, а родственники ещё реже…
– Ну, так давайте уже, додумывайте!
– Что?
– Что Корзун к вам идёт, злоумышленник знать не мог. Когда ваш Рома спросил адрес у Иры, при этом никто не присутствовал. Его появления не ожидали. Мостик для вас подпиливали.
Инна Леонидовна это и сама поняла. Это было бессмысленно, но были люди, которые желали ей зла: сначала Лёшу чуть не убили, потом Мильчикова хотела в тюрьму посадить, потом её саму чуть не задавили, потом подпилили мостик.
– Я ничего не понимаю, – растерянно сказала она. – Из всех моих недоброжелателей только одна известна – Мильчикова. Её надо спрашивать, – она осеклась, потому что зазвонил телефон. – Я отвечу? Валь, что? Не реви, дурачина! До выходных поживёшь у меня, потом к Ире съездишь. Она у вас глава семьи, она всё решать будет. Нам с тобой Аллу не побороть. Особенно если она с мамашей… и не пей, ради бога! Я скоро приду, дождись… замёрз? Да, ветер… там щель внизу у порога, ключ нашаришь. Посиди в кресле, в шкафу старые одёжки. Я скоро!.. Можно, я пойду уже?
