Аполлон и Дионис | страница 53



Так мыслят все, но пред тобой молчат.

Девушка присуждена к смертной казни. И хор поучает ее:

Велик закон божественный,

Но людям надо слушаться

И власти человеческой:

В себя ты слишком верила,

И вот за то умрешь!

Антигону уводят на казнь. Хор ей вслед рассказывает истории разных страдальцев - Данаи, Ликурга, других:

И всех их настигли, дитя,

Богини судьбы долговечные!

И кончает, конечно, всегдашним припевом:

Как ужасна сила Рока!

От нее спасти не могут

Ни твердыни, ни войска...

"Эдип в Колоне" Софокла. Измученный, слепой Эдип приходит с дочерью Антигоною в рощу Евменид в Колоне. Хор колонских старцев узнает, кто он, и в ужасе приказывает ему немедленно удалиться.

Эдип Пощадите!

Как же вы обещали не гнать нас?

Хор. Нет, нет!

Встань, не медли, беги же, скорее беги,

Чтоб и нас не постигло проклятье!

Антигона умоляет их сжалиться. Хор отвечает:

Обоих вас жалеем, дочь Эдипа!

Но как же быть? Ужасен гнев богов,

И наших слов мы изменить не можем.

"Как же быть"... Вспомним Гомера. Феакийцы в подобных обстоятельствах знали, как быть. "Жалея" странников, они отвозили их на своих кораблях на родину, хотя им была хорошо известна страшная угроза Поссидона.

А исполнит ли то Поссидон-земледержец,

Иль не исполнит, - пусть будет по воле великого бога.

"Агамемнон" Эсхила. Хор глубокомысленно философствует о призрачности счастья. Вдруг из дворца доносятся крики убиваемого Агамемнона. Хор начинает растерянно метаться по орхестре.

Первый. То царь кричит. Творится там ужасное!

Что делать нам теперь? Друзья, подумаем!

Второй. Я мнение свое готов вам высказать:

Нам следует скорей созвать народ сюда.

Третий. По-моему же, в дом ворваться нужно бы

И дело, обнаживши меч, исследовать.

Четвертый Вполне такому мненью я сочувствую:

Не время медлить, надо тотчас действовать.

Пятый. Да, времени терять нельзя.

И так далее. В дверях появляется Клитемнестра с окровавленным топором, за нею виднеется труп Агамемнона.

Можно ли себе представить эллина гомеровского, "узнающего себя" в подобном хоре, "сливающегося духом" с этими мокрыми тряпицами? Человеку действия при таких обстоятельствах понятно и близко одно - инстинктивный прыжок вперед, стремительность, быстрый удар. А тут - мечутся, толкутся, болтают... Тьфу! Только плюнул бы, глядя на них, гомеровский эллин и в негодовании пошел бы прочь.

Случайность ли это, что хор повсюду, во всех дошедших до нас трагедиях, так пассивен, труслив и робок? Случайность ли, что он неизменно состоит из дряхлых старцев, робких, трепещущих женщин, безвольных рабынь, что даже когда он состоит из воинов, как в "Аяксе" Софокла, то и воины эти трусливы, "словно глаза робкого голубя"? И случайность ли, что именно устами этих слабых и бездеятельных говорит глубочайшая мудрость трагедии?