– Это зря! – заверили оба парня, покорно меняясь местами.
– Может, я не права. Может, я ни фига не разбираюсь в людях, и тебя стоит опасаться? – Кира на секунду остановилась и обернулась к Артёму.
– Тебе – нет.
– У тебя тёмное прошлое?
– Судя по его виду, у него и настоящее не очень-то светлое! Мне интересно, вот если бы к тебе так относились? Если бы ты куда-нибудь приехал, а тебя там прессанули десять местных гопников?
– А на хрен мне ехать туда, где меня могут прессануть десять местных гопников? А там, куда я езжу, я не цепляюсь к прохожим, не пляшу вприсядку на центральных площадях и не смотрю на всех орлиным взглядом.
– Не обобщай. Многие из них ведут себя как нормальные люди, и хотят, чтобы к ним тоже отнеслись нормально, по-человечески.
– Вопрос в том, готовы ли к тебе отнестись нормально, по-человечески? Знаешь, в чём беда цивилизованного мира? Да в том, что населяющие его люди думают, что все остальные столь же цивилизованы. А это не так. Ты к ним с общечеловеческими ценностями, а они к тебе со своими порядками, которые они задолбались соблюдать у себя на родине, потому что там за это наказывают, а здесь всё можно, потому что у нас, ах, гуманизм ко всем гуманоидам!
– А сам не боишься опуститься при этом ниже их уровня? – спросила Кира.
– А есть время выбирать методы?
– Время включить мозг всегда есть! – отреагировал Веня.
– Я его, в отличие от некоторых, никогда и не выключаю! А ты просто пытаешься своим фуфлыжным протестом подменить реальный. А реальный протест у нас в России вообще редко существует на открытом воздухе.
– А мне по хрену на политику!
– О’кей, тогда на что тебе не по хрену?
– Да на мою жизнь! Хочу, чтобы в неё никто не вмешивался.
– Ты ненавидишь общество, бла-бла-бла, мы это уже поняли!
– Я не ненавижу общество. Я не хочу обитать в том болоте, которое оно для себя создает. У меня одного возникает ощущение медленно затягивающейся петли на шее? Вроде меня лично ничего не затрагивает, но как будто стены сжимаются и те люди, что вместе со мной внутри отступают в центр круга и от этого всё меньше воздуха.
– Ну, опасения оправданы – когда некуда будет двигаться первыми задавят тебя, меня, Киру, таких как мы. И чтобы этого избежать останется лишь смешаться с толпой.
– Чем мы обязаны счастью первыми попасть под раздачу?!
– Потому что – не обижайся, Кирюха, я сейчас только про него, – глядя на вашу панкобратию, живо вспоминаются порка в дореволюционных гимназиях и какой-нибудь пронафталиненный план Аллена Далеса… (Сочинённый в КГБ! – хором отозвались Веня и Кира). Даже человек отчасти продвинутый, враз забудет о своей продвинутости и заголосит о падении нравов.
