В один из дней, поставив поднос с едой у изголовья кровати отца, Андрей тихо, но уверенно сказал:
– Пап, ты зря пытаешься разговорить меня. Я тебя не слышу!
«Я тебя не слышу!» – тяжёлым эхом ударило прямо в сердце отца. Такое неожиданное признание шокировало его. Он не подал виду, но мысли лихорадочно засуетились в голове, никак не находя нужные слова в ответ.
Андрей прошёл к окну, задёрнутому газовой фиолетовой шторой. С такой же фиолетовой тоской он смотрел сквозь неё, словно хотел немедленно вырваться на свободу из образовавшейся щели этого мучительного разговора. Он резко повернулся к отцу:
– С тех пор, как вы с мамой в постоянных контрах, я перестал вас понимать. Я не хочу прислушиваться больше к вашим советам!
В воздухе повисла напряжённая тишина. Андрей как будто спохватился, стал лихорадочно складывать в пакет полотенце и сланцы. Как бы хотел вновь сбежать…
– Ничем хорошим ваш конфликт с мамой не закончится. Я не хочу никого из вас терять! Но если это произойдёт, я уйду из дома. Я не знаю куда, но я точно уйду! – медленно произнёс он.
Парень схватил бейсболку и стремглав выбежал из номера. Отец было бросился догонять, но острая боль пронзила его.
Время тянулось и тянулось. Прошёл час, другой, третий. Андрей не возвращался. Отец уже не обращал внимания на подвёрнутую ногу. Ему было невыносимо видеть, как страдает его ребёнок. Превозмогая боль, он решил идти искать сына. Мысли путались, не давали сосредоточиться. Впервые в жизни он, взрослый мужчина, не знал, что делать.
Больше часа продолжались поиски. Андрея нигде не было. Отец, прихрамывая, подошёл к старой лавочке, присел под раскидистым деревом абрикоса. Внезапно он увидел на обратной стороне дороги сына. Он неторопливо шёл и курил сигарету.
– Андрей! – окрикнул его отец. Парень от неожиданности вздрогнул, мгновенно скомкал окурок в кулак. Секунда, и сигарета улетела в кусты.
– Пап, ну что же ты, как маленький. Врач не разрешил тебе вставать…
– А я смотрю, ты куришь уже, как взрослый… Ты мне обещал не…
– Перестань, – перебил Андрей. – Все пацаны балуются. Даже девчонки. Пройдёт…
Отец был обескуражен. У него не было сил ни спорить, ни доказывать что-то. Ныла нога. Усталость навалилась на него тяжёлым камнем, таким же большим, как валун у старого абрикоса.
– Каждый сам делает свой выбор, сын.
Андрей помог отцу подняться. Они так и пошли по пыльной южной дорожке пансионата, опираясь друг на друга. И не было понятно, кому из них в тот момент было больней.
