– Училка что ли? Только что слилась, – не отрывая глаз от артистки, кивнул в сторону выхода страж порядка. – Летела, будто на пожар.
Вадим бросился к двери – на заснеженном тротуаре не осталось и следа. Сильно мело, протяжно гудел ветер. Часы показывали 23:45. Секьюрити порылся в карманах и протянул управляющему крошечную книжицу в изрядно потрепанном сафьяновом переплете. Это был карманный томик стихов Пастернака более чем полувековой давности, изданный в Париже. Вадим с интересом полистал миниатюрную вещицу. «Фее моего вдохновения», – значилось на титульном листе, по-видимому, рукой автора. Видя его замешательство, служивый охотно пояснил: «Училка обронила, когда выбегала». Бодрый голос ведущего призвал всех собравшихся срочно занять свои места и наполнить бокалы. Управляющий спрятал находку в карман и направился к своему столу. Погас верхний свет. Было слышно, как хлопают пробки. Вадим приземлился на пустой стул и взял протянутую Стасом рюмку. Лика приспустила вуаль и подняла свой бокал. Вадим, наконец, заметил ее присутствие и выразительно посмотрел на чету приятелей. Стас пожал плечами и хмуро покосился на Веронику. Та побледнела и от напряжения отчаянно заморгала. Свободной рукой бывшая пассия элегантно накрыла холодную ладонь Вадима. Тот с вызовом оттолкнул ее кисть и злобно процедил: «Вот только тебя здесь и не хватало». «А я и не сомневалась, что тебе не хватает именно меня», – томно шепнула экс-любовница. Вероника удовлетворенно подмигнула жениху. Зал замер в ожидании боя Курантов. По команде тамады присутствующие дружно покинули свои места и, торопя стрелки выведенного на большой экран древнего циферблата, хором отсчитывали последние мгновения уходящего года. Едва грянули первые ноты гимна, своды помещения дрогнули от громогласного «ура!» Возбужденные гости дружно сдвинули бокалы и стали брататься. «Не дуйся, – словно они и не расставались, нежно улыбнулась Лика, водрузив туфельку поверх ботинка возмущенного приятеля. – С Новым годом, дорогой! Надеюсь…». Вадим с наслаждением наступил ей на ногу и, видя, как прекрасное лицо перекосилось от боли, категорично объявил: «И не надейся! Если ты сейчас же не уберешься, уйду я». Не дожидаясь развязки, Лика поджала губы и, не прощаясь, растворилась среди гостей. Вадим плеснул в стакан виски. Не чокаясь, опрокинул содержимое в себя, послав следом дольку лайма и бутерброд с черной икрой. Застолье утратило всякий смысл.
